– Мам, в столице, что, мало достойных девиц? Почему я, наследник трона, должен искать суженую именно в Агосе? Там же сборище со всего мира! Папе явно мороз мозги пересушил.
– Не говори так о короле, – мама отошла немного и шлепнула меня перчаткой по заднице. – А то услышит.
– Ай!
– Могу подлить жарку к папиному обету, если будешь себя так вести, – и лукаво выглянула из-за плеча.
Маленькая любимая женщина. Единственная, кому я доверяю всего себя.
– Сын, я тебя и так покрываю, защищаю, как могу. Разбаловала, а надо было розгами по мягкому месту, – и снова шлепнула меня перчаткой.
– Уже не поможет, – я хитро растянул губы.
– Воспитывать мужчину никогда не поздно, – мама тоже говорила шутливо, в ее глазах сверкали искры смеха, а на губах дрожала улыбка.
Но почему-то от этого «воспитывать мужчину» стало неприятно. Словно меня по лицу наотмашь ударил родной человек. Тот, кому доверяю и не ожидаю от него зла.
Снял с рукава ворсинку и спрятал взгляд. Мама – единственный авторитет для меня, после отца, конечно, и озвученная правда кольнула невероятно глубоко. Я даже призадумался, как доказать, что давно вырос и способен постоять за родных и близких. Не нужно меня воспитывать, тем более таким зверским способом – через артефакт.
Тряхнув ажуром на манжетах, будто раскрошенным льдом на синем фоне, все-таки ляпнул:
– Никто еще на мои мужские… достоинства, – нажал на последние слова, – не жаловался.
И понял, что брякнул лишнее. Эти пошлые шуточки для друзей, не для мамы.
– Болтун! – наигранно разозлилась она и, смущенно спрятав глаза под ладошкой, захихикала. – Ты замок с борделем не перепутал?
Папа знал, кого выбирал в жены. Мама всегда была понимающей и самой верной. Но я не он… мне так не повезет. Наверное, и наслаждаюсь жизнью, как могу, потому что не верю в любовь до гроба. Перебрал десятки девушек, искал нужную сердцу, но ни одна не зацепила, все пресные и скучные, телом горячи, но внутри холодные до трясучки. Да и я ничего не чувствовал, совсем не цеплял никто. Так – на разок поразвлекаться, не более.
– Ты же не станешь добивать, если упаду? – спросил я серьезно, когда мама притихла.
Ситуация казалась абсурдной, ведь ин-тэ имели право выбора всегда, а теперь я – изгой среди своих.
– Не буду, – прошептала мама и, подойдя спереди, порывисто обняла меня.