На третьем куплете, когда Эльрион патетично описывал ужасную битву рыцаря с чудовищем, случилось непредвиденное. Одна из струн его лютни лопнула с громким хлопком, словно маленький взрыв. Мелодия оборвалась, и в наступившей тишине раздалось лишь раздражённое кудахтанье кур.
Эльрион покраснел.
– Прошу прощения, – пробормотал он, пытаясь скрыть смущение. – Небольшая техническая неполадка. Сейчас я это… исправлю.
Он попытался заменить струну, но пальцы у него дрожали, а новая струна оказалась слишком короткой. В итоге он сломал и её. Зеваки начали расходиться, бросая на Эльриона сочувственные и насмешливые взгляды.
Он попытался перейти к другому номеру – задорной песенке о гномах-рудокопах. Однако на второй строчке откуда-то сверху на него упал мешок с гнилыми яблоками, сбив с ног.
– Простите! – донеслось сверху. – Не удержал!
Эльрион отряхнулся от грязи, проклиная свою невезучую судьбу. Решив, что на сегодня с него хватит, он попытался собрать свою лютню и уйти незамеченным. Но, как назло, споткнулся о торчащий из земли корень дерева и рухнул прямо в тележку торговца овощами. Арбузы разлетелись во все стороны, а сам торговец взвыл от отчаяния.
«Всё! С меня хватит! Ты должен мне за все арбузы, недоучка-бард!» – закричал он, потрясая кулаком.
Эльрион, спасаясь от разъяренного торговца, позорно бежал с площади, оставив позади себя разгром и горькое разочарование. «Симфония провала», – подумал он, задыхаясь. – «И это только начало».
Глава 2: Знакомство с говорящим кошмаром
Укрывшись в грязной таверне под названием «Хромая утка», Эльрион заливал свое горе дешевым элем. В таверне было шумно, грязно и пахло сыростью – идеальное место для самобичевания.
За соседним столом, громко ругаясь, играла в кости компания гномов. В углу, уставившись в окно, сидела высокая эльфийка с луком за спиной. Она казалась такой же одинокой и несчастной, как и он сам.
Внезапно прямо на стол Эльриону плюхнулось что-то мохнатое и пищащее. Он вздрогнул и посмотрел вниз. На столе сидел… говорящий хорек.
– Эй, ты, неудачник-бард, – пропищал хорек противным голосом. – Я слышал твои «песни» на площади. Уши вянут.
Эльрион опешил. Говорящий хорек? Это было слишком даже для него.
«Ты… ты говоришь?» – пробормотал он, таращась на зверька.
– А что, не видно? Я, между прочим, Ронни. И у меня есть чувство прекрасного, которого явно нет у тебя.