– Не смей говорить о моем отце! – прокричала я.
– Значит так, Лина, – Илья специально выделил мое имя. Он оглянулся на дочь, улыбнулся и подмигнул ей, а потом снова со злобой посмотрел на меня. – Ты сейчас приготовишь суп и накормишь мою дочь обедом.
– И не подумаю. У меня даже курицы нет, чтобы сварить суп. И уйди, в конце концов, с моей кухни! – разъярилась я и кинула ложку в ковших с какао. Шоколадные капли вмиг разрисовали горошком мой белоснежный фартук, на что Илья ехидно улыбнулся.
– Я схожу в соседний магазин и принесу тебе продукты, – неожиданно спокойно заговорил он, берясь вместо меня помешивать какао. – Все равно, кроме нас у тебя нет посетителей и вряд ли будет. А вот мы с Лиской здесь будем частыми гостями, так что суп вари сразу на несколько дней. Пока будешь готовить, моя дочь займется домашним заданием. Насколько я помню, ты была не дурой, так что поможешь, если что. А у меня дела часа на полтора, даже хорошо, что Лиску можно с собой не тащить.
– Прости, что?! Ты хочешь, чтобы я учила уроки с твоим ребенком?! Романов, ты охренел?!
– А чем тебе еще заняться? Хотя бы не так скучно будет. Наверное, ты уже с ума сходишь от компании пирожков и булок, а тут живой человек.
Мне хотелось взять с полки банку муки и высыпать ее всю в ненавистное лицо. Как бы я ни старалась быть иной в его глазах – холодной, высокомерной, такой, какую следует остерегаться, – у меня ничего не выходило. Илья все также видел во мне крокодилиху, обязанную его бояться. Он вел себя непозволительно нагло, демонстрируя свою крутизну и вызывая очередной шквал ненависти к своей персоне. Лишь одно заставило меня остыть – возможность вновь остаться с Алисой наедине, а мне чертовски требовалось выяснить адрес матери Марины.
– Учти, я делаю это только ради Алисы. Она мне нравится. Даже странно, что у такого урода, как ты, могла выйти милая дочь, – доставая кружку под какао, произнесла я, даже не посмотрев на Илью.
– А ты, смотрю, за эти годы отрастила коготки. Не скрою, мне даже нравится. Только учти, Лина, ты правильно делала, что в школе меня боялась. В этом смысле ничего не поменялось. Советую тебе поостеречься, – Илья вынул ложку из какао и демонстративно опустил ее, грязную, в карман моего фартука.
– Это тебе стоит быть осторожным со мной. Не советую вспоминать школьные годы, не то заставлю тебя поплатиться за каждое слово, за каждый синяк, который у меня был по твоей вине, – я достала из кармана перепачканную ложку и провела ей по светлой толстовке Ильи, вытирая от какао.