Мир внимательно разглядывал тусклое изображение на портативном мониторе. Во время обеда он всегда включал трансляции Вои. Многие марсиане считали эту его привычку блажью. С тех пор, как им подключили что-то кроме каналов NASA, Роскосмоса и CNSA, приятели Мира предпочитали наслаждаться спортивными передачами и бесконечными реалити, а не вечной космической трансляцией. Космос уже не кажется таким манящим, когда осознаешь, что ты всего лишь его часть.
– Вот ты все на эту блаженную пялишься, а жизнь, она ведь проходит мимо! – Астер прикрыл монитор, подсаживаясь к другу.
– Неужели? – Мир забрал свой гаджет и спрятал его в нагрудный карман темно-синего комбинезона.
– Да-да! – Астер активно закивал. – Вот вчера примарсились новые девчуленьки. А ты сидишь здесь!
– А должен?
– Совсем дурной? – Астер будто бы огорчился, но улыбаться не перестал. – Как ты говорил, на твоей родине выражение есть… О! «Часики тикают»! Сам знаешь, до сорока лет нам кровь из носу нужно создать семью!
– Мне просто интересно, что они сделают, если я не создам.
– Дружище, неужели ты настолько преисполнился затеей стать первым во всем, что надумал и откинуться первым марсианином без пары? – Астер заговорщицки понизил голос и подался вперед.
Мир посмотрел на друга с какой-то неразличимой эмоцией: смесь тоски и равнодушия – типичная смесь для выходца из России. Три года назад он почти создал ту самую здоровую ячейку общества. Вот только Астер оказался куда расторопнее, а Лу́на не захотела ждать. В конце концов, на дружбе первых марсиан это никак не отразилось. А может, и отразилось – но у всех хватило выдержки держать эмоции под контролем.
Найти настоящих друзей на Марсе, где даже теперь популяция едва ли превышает пять сотен человек – задачка не из простых. А Луна, Астер и Мир вошли в первую тридцатку переселенцев. Они семья. Настоящая семья. А семью не выбирают.
– Я думал, ты на смене. – Мир решил не развивать тему своего тотального одиночества.
– Ага, на смене, – кивнул Астер, залихватским движением поправляя непослушные русые волосы. После того как марсианам разрешили удлиненные прически, а не только короткий ежик, старший инженер-механик стал поистине самым популярным мужчиной их миссии. Хотя, разве колонизация Марса – миссия? Миссия однажды закончится, а «Адам» – это смысл жизни. Точнее, сама жизнь. Ведь всем им предстоит найти свой конец в песках Красной планеты.