–Уже всё протёрла? Умница, доченька, ты настоящая помощница, – Мария Захаровна забрала у дочери тряпку, – папа приезжает в обед, так что времени ещё очень много, успеешь сходить к бабушке с дедушкой – у них в теплице уже выросла редиска.
–Мама, а у нас есть одиннадцать копеек? Я бы сначала сбегала за киселём. Но не только для себя – для всех, – тут же добавила дочка, да ещё так искренне, что мама, конечно же, не могла отказать и, утвердительно кивнув головой, улыбнулась.
– А, может, тогда ещё и папиросы папе купить? Я помню, что надо тбилисскую фабрику, – стараясь быть максимально полезной семье, предложила взрослая Лариса.
–Нет, – отвергла мама предложение дочки, – папиросы – это очень вредно! Папа обещал по возвращении из командировки бросить курить.
Что ж, нет так нет. Зажав в ладошке выданные монетки, Лариска-ириска, выглянув в окно и на глаз прикинув погоду, спешно надела пальтишко, впрыгнула в резиновые сапожки и на всех парах помчалась в магазин.
На улице было пусто, потому что, во-первых, среда – рабочий день, а во-вторых, с утра моросил дождь. Дождь для Элисты было явление не частое, а потому приравнивалось почти что к стихийному бедствию – зонтиков ведь тогда ещё практически ни у кого и не было. Но всё равно элистинцы дождь любили, особенно школьники старших классов, потому что можно было смело опаздывать, а на вопрос строгого учителя: «Почему опоздали?», невозмутимо ответить: «Так дождь же!»
Около магазина, который ничем не отличался от обыкновенного жилого саманного дома, каких выстроилось на улице в ряд немало, тоже никого не было. Лариса подошла к деревянному корыту с мутной водой, вынула из него палку с намотанной на другом её конце тряпкой и легко смыла с резиновых сапожек прилипшую грязь. Потом она внимательно посмотрела на мокрую скамейку у двери, о чём-то задумалась, оглянулась и, наконец, открыла дверь.
Очередь в магазине была небольшой, поэтому Лариска не умерла от нетерпения, а спокойно дождалась своего кулёчка и с предвкушением наслаждения заглянула внутрь.
II
Ээж Булгун.
Когда маленькая покупательница вышла из магазина, на старой мокрой скамейке уже сидела пожилая калмычка в ярком национальном костюме с маленьким букетиком крошечных красных упругих тюльпанов в руках и задумчиво смотрела вдаль.