Еще пять минут назад Бакон тупо смотрел в потолок, лежа на кровати в маленькой комнате общежития работников муниципального транспорта. Потом закрыл глаза, сильно зажмурился и резко открыл. Со стороны это было похоже на детскую игру, но на самом деле все было не так. Вчера он съел много некачественного виски, а сегодня у него болела голова.
Бакон медленно спивался в убогой комнатушке этого грязного перенаселенного общежития. И хотя товарищей среди проживающих здесь у Бакона не было, ему было жаль несчастных. Последнюю зарплату они получили трамвайными рельсами в лом с учетом самовывоза и демонтажа из-под двадцатисантиметрового слоя асфальта. Такие же сосредоточенные лица, как у местных обитателей, Бакон последний раз видел у своих французских коллег, после того как пытался объяснить им, почему театр начинается с вешалки.
Более двадцати лет назад мир вздрогнул, и затрещал родильный дом, в котором у бледнолицей роженицы на свет появился сильно загорелый россиянин.
Комсомол забил тревогу, а новорожденный забил не только на комсомол, но и на все второе родильное отделение, в котором он громче всех орал и ночью, и после обеда. Молодая мать инстинктивно оберегала свое чадо от косых взглядов, обвиняя во всем сложные международные отношения.
В принципе она не врала, только почему-то умалчивала об учебном заведении, в котором учился биологический создатель ее будущих проблем и черной полосы в ее жизни. И бороться с трудностями она начала с выбора имени для своего мальчика. На насмешливые предложения Сэм и Смит она ответила твердым Яковом, именно русским, как сталь именем, к которому город Свердловск и товарищ Свердлов никакого отношения не имели.
Яков рос нормальным ребенком, до восьмого класса терпел всякого рода издевательства над собой со стороны одноклассников. «Пойдем, позагораем», а позже «пойдем в солярий» принимал за грубое оскорбление. Потом замкнулся и весь ушел в музыку, точнее, увлекся рэпом.
С Баконом судьба свела его случайно. Яков работал таксистом, а Бакон был преуспевающим сомелье. Звонок в службу такси – и вот он, Яков, тут как тут. Бакон сделал вид, что ему понравилась написанная Яковом музыка, а Яков нашел свободные уши у человека с высоким показателем IQ и жизненными принципами.
Потом с Баконом случилось несчастье, и он потерял все, не без участия директора завода с улицы имени Первого Взаимодействия. Яков не оставил товарища в беде, помог устроиться в общежитие, всячески поддерживал, хотя, честно говоря, Бакона такая забота немного раздражала, но он относился ко всему посредственно, как говорится, был себе на уме.