– Ну, ладно, говнюк, сочтёмся. – Так и оставшись без охраны, Ленка мужественно пошла открывать. На всякий случай достала газовый баллончик, целую пятилетку кочующий по её многочисленным сумкам, сумочкам, сумищам, как предмет первой необходимости.
При ярком синеватом свете сильного уличного фонаря, освещающего двор, ей показалось, что в гости случайно забрёл прекрасный сказочный принц.
– Простите. Вы Елена Анатольевна Демидова?
– Да, а что?
– Меня зовут Дмитрий Зотов. Можно войти? Надо составить протокол. Вы же являетесь свидетелем? Труп вы обнаружили?
– Н-н-нет, Квася. Собака. Ах, да, проходите, конечно. Раздевайтесь, я сейчас.
Из тесного коридорчика, где он снимал куртку, ему было хорошо видно, как плохо держащаяся на ногах женщина пытается придвинуть к окну тяжёлый круглый стол, в обход счастливого монстра с хрустом пожирающего разбросанное по всей комнате курабье.
Со спутанными светлыми волосами, в растянутом свитере, можно сказать, на босу ногу, так как красивые округлые голые колени он не прикрывал.
– Н-не, не разувайтесь, Квася сахар просыпал. Всё равно пол мыть. Извините за беспорядок. – Рванула болтающуюся на одном гвозде гардину, освобождая место гостю. Намотала на неё порванную занавеску и забросила в открытую дверь ванной. Как прилежная школьница села за стол, поправив скатерть.
– Спрашивайте, п-пожалуйста.
Зотов вздохнул. Бомжа бомжой, даже с фингалом. И пьяная ещё. Какой опрос? Хорошо, если помнит, как зовут.
– Я можно п-попью? – Кивнул. А что оставалось делать? Икать вон начала. Щас разбавит еще водичкой, и по-новой вставится. Жаль потерянного времени.
– Паспорт дайте, пожалуйста. Так, ФИО мы уточнили, дата рождения 30.05.1969, правильно? – Вскинул внимательные тёмно карие глаза с длиннющими ресницами.
– Да, верно. – Ленка откровенно им любовалась. Он задавал вопросы, а она что-то отвечала, но что и как не помнила. Она ничего больше не помнила. Ей снился прекрасный принц, приглашающий её на танец в ресторане.
Она в новом роскошном, струящемся синем платье с глубоким декольте плыла с ним по залу под завораживающие звуки вальса и утопала в его колдовских глазах. Девчонки сидели, разинув рты.
Ах, пусть завидуют. Потом музыка сменилась. Вдарил и шпарил тяжелый рок. Под такую музыку танцевать им было не комильфо. Тогда принц в плавном изгибе танго её поцеловал. И целовал, и целовал, горячей волной обдавая лицо. А рок только усиливался и, наконец, завершился оглушающим собачьим лаем.