«Я бы и рада, если бы кто его к рукам прибрал». Сразу и прибрали. Та, кому в шутку так сказала. Хотя, к тому времени от отношений с мужем ничего не осталось. Да, и было ли? Замуж вышла так, посмотреть, к тому же он очень красиво ухаживал. Сходила.
Двое взрослых, вполне состоявшихся детей. Муж, перешедший к подруге, теперь, разумеется, бывшей. И она одна в глухой, на два десятка домов деревне. Хотя почему одна? С Квасей и Васей.
Квася – это вообще-то Квазимодо, или, как звал его бывший хозяин Квазиморда. Собака – помесь ротвейлера и лабрадора. Как это поётся, на лицо ужасная, добрая внутри. Досталась от уехавших в город дачников, блудила по деревне, кормясь у сердобольных старушек, пока не приютила её Ленка.
А Васька от умершей недавно соседки. Хозяйством, вот, обзавелась, о возвращении в Москву даже не помышляя. Квартиру сдавали дети. В свободное от работы время, а его тут оказалось предостаточно, начала писать. И, поди ж ты, затянуло. Правда, самой казалось, белиберда полная, но знакомые хвалили. А почему бы и нет? Хоть какое-то развлечение, чтобы не сойти с ума.
Стиралка тихонько зазвенела зуммером, выполнив работу. Ленка влезла в лыжные штаны и пошла развешивать бельё. Она любила потом приносить задубевшие вещи домой на досушку. От них долго держался запах ни с чем не сравнимой свежести. В Москве этого всего она была лишена.
Забрав насильно с забора недовольного Ваську (что поделаешь, март), доделала работу и занялась обедом.
Обед – громко сказано. Четыре сосиски с помидором, одна коту. Хватит, наготовилась за супружескую жизнь. Ладно, это всё вторично. Так почему же ей последнее время так неуютно? Или эти жуткие убийства так подействовали?
26.12.20
Егоршин пришел с оперативки злой, как сто чертей. На столе и подоконнике громоздилась куча бумаг, бумажек и бумажонок. Иван никогда ничего не выбрасывал, пока не закончит дело. Плюхнулся в кресло и, развернув его к окну, уставился в смурное, готовое вот-вот разразиться снегом небо.
Руки ни к чему не лежали. Почти неделю в командировке, а результата ноль. Начальство недвусмысленно дало понять, что, мягко говоря, разочаровано. Но, что поделать, этот упырь следов не оставлял.
Иван включил чайник и разложил на столе свои таблицы. Сосед по кабинету задерживался, но это даже к лучшему. Егоршин по натуре был одиночкой. Так лучше думалось, ничего не отвлекало. Но на этот раз выбирать не приходилось, свободного кабинета не было.