– Вот, – затем она сказала. – Я так представляла свое первое свидание, Володя. Мне скоро двадцать будет, а ни разу не целовалась с парнями. Удивительно, да? До этого… – как она торопилась сейчас. Говорила, говорила, боялась, что её перебьют. – Сколько в своих снах я грезилась, какая она будет, это мое первое в жизни свидание. Понимаешь, Володя. Я представить не могла, какой – то грубости будет со стороны тебя. Бежала, бежала, чтобы не опоздать. И опоздала. – И звонко рассмеялась, снова прижавшись к нему.
А ему, надо ли отвечать, этой небесной «розе?» Но он обмер, заглох, от её смелого поступка. И поверить к её поступку, ему было трудно. Он еще не осознавал, да не пришел еще в себя, что вообще приобрел. Он, как все мальчишки из деревни, считал, и даже в спорах иногда доказывал, само уверившись, что нет таких теперь девушек, невинных, как они говорили между собою, «овечек», в связи с этой переменой в стране. Они, эти мальчишки из деревни, видели, как люди, окружающие их, в этой «тумане» изобилии, обещанным московским начальством, из телевизора, ломается нравственный уклад жизни, этого сообщества. Этой грязи, они видели сейчас, на каждом кадре из телевизора. В университете, на улице, на экранах телевизоров, особенно, видели эту пошлость. А эта, не укладывалось в голове его. «Где она была?» – спрашивал он с себя сейчас, когда это сообщество «плевалась» от этой повседневной пошлости. Быть может в лесу? Пряталась вдали, от этой пошлой грязи, захлестнувшей все города и села, деревень, этого сообщества». Поверить этого, ему невозможно. Не дорос он, видимо, до этого понимания. Потому он и растерян. Не знает, что и предложить ей сейчас, этой «розе». Или им, правда, чтобы разрядить обстановку, надо, видимо, пройтись вдоль по территорию университета, или все же забежать «кафе», и там чуть подзакусить. Раз он просит. Благо, денег в кармане есть у него. В редакции ему выдали за статью немного денег. Конечно, квартиру на них не купишь, но жить сносно ему теперь, как бы сказать, с ужимками хватало. Да и мамины деньги почти все еще у него лежали в сохранности. В сбербанк он так и не отнес, побоялся повтора. Да, повтора. Как со старыми вкладами. Тогда все отцовские деньги, которые лежали у него в сберкассе, все до копейки обесценились, в связи с этими «глупо – воровскими» реформами, происшедшее в стране, в Ельцинском правлении. Парторг, не сообразил, вернее, не поверил, что так они поступят со своим народом, а мама, «глупая училка» по отцу, выходит, сообразила, вовремя, заранее поняла, куда катиться страна, во главе самопровозглашенным «царём» Ельциным, цепляющихся за советниками США. Выстояла в очереди в сбербанке, вовремя превратила деньги, на эти доллары. Тогда эти, американские доллары, стоили почти один к одному, со старыми вкладами. Этим самым, оказалась всех умней, что ли она. Помнит же и он. Недавно только это было. Школьником еще был, видел, как люди в деревне рыдали крокодиловыми слезами, с потерей «смертных» денег, или, все же правильнее сказать, не стесняясь, обокрала у них эти деньги «родное» государство, без зазрения совести.