Добежав до перекрёстка, Белла вдруг остановилась и начала пристально оглядываться по сторонам.
– Чувствуешь что-нибудь?
Собака начала сосредоточенно принюхиваться.
– Запахов много, но ничего необычного.
– Вот и у меня так же. Но неподалёку тут мотается человек, нам надо на него не наткнуться.
– Что он делает тут, они же все ушли за парк?
– Выбрался откуда-нибудь, тут их много, просто все они заперты в своих домах, ополоумели, и вылезти не могут. Ладно, всё спокойно, нам сюда, – Белла снова припустила, а на ходу продолжила: – Так, когда ты собираешься поговорить с Блеском? Он ведёт себя всё страннее каждый день, а нам скоро надо будет искать другое место, и мне не помешала бы помощь с охотой.
Джеся помрачнела. Она пыталась не обращать внимание на странности сына, он всё ещё щенок и ему нужно радостное, ничем не омрачённое детство. С другой стороны, она понимала, что рано или поздно придётся развеять иллюзии сына. Она страшилась этого мига.
– Я не могу отбирать у него детство, Белла. Он ещё не готов, он не сможет это принять. И я не хочу, чтобы он постоянно жил в этом кошмаре. Я сама не чувствую больше ничего, кроме страха. Разве заслужил он такую жизнь?
– Такую жизнь никто не заслужил, но, довожу до вашего сведения, жизнь нынче стала именно такая! И если кто-то не может её такую принять, значит, он скоро с ней расстанется! Открой глаза и пойми, если он сегодня не перестанет щенячиться, завтра для него может уже и не настать! Ты вправду думаешь, что сможешь беречь его вечно? Да, лев его задери, ему уже шесть лун от роду, он здоровый пёс, захочет, и меня на куски разорвёт!
– Может, хотя бы луну ещё продержимся, он подрастет, станет серьёзней…
– У нас нет этой луны, нам скоро надо будет сматываться, а если что случится? И кстати, он скоро уже сам всё разузнает. Ты знаешь, что сегодня твой сын виделся со своим бродячим дружком? Это он притащил за собой человека. Если так продолжится, ни ты, ни я не сможем уберечь Блеска от его собственной глупости. Сюда, мы пришли, – Белла завернула за угол, в узкое пространство между человеческими постройками. С другой стороны выход был огорожен железной сеткой.
Прямо посреди проулка неподвижно лежала огромная груда перьев. Вокруг неё виднелись следы борьбы, валялись клочья пуха и комья чёрной кошачьей шерсти. Джеся подошла к добыче, оглядела её и с изумлением уставилась на Беллу: