– Ты что, кофе никогда не пила?
Я молча уставилась на него. Он, видимо, понял, что зря это спросил, поэтому добавил:
– Извини.
– Ничего. Знаю, это странно, работаю в кофейне несколько лет, и за все это время ни разу не пила кофе.
Максвелл повертел стакан в руках.
– Ты вкусно делаешь его.
– Спасибо.
– Жалко, что я раньше не заходил в это местечко. Тут уютно и вкусно. – Последнее слово он произнес с какой-то непонятной мне интонацией, а я лишь пожала плечами:
– Это моя работа.
У меня на языке висело несколько вопросов. Во-первых, какого черта кофе такой вкусный? Я сделала еще пару громких глотков. Во-вторых, что происходит? Я сижу в рабочее распиваю напиток с человеком, которого едва знаю, если «абсолютный ноль» можно назвать «едва». В-третьих, меня до сих интересуют его намерения, я с большой осторожностью разговариваю с ним и тщательно подбираю слова. В-четвертых… Что он такого нашел во мне, некрасивой девушке с дерьмовой жизнью? У него куча друзей в университете. Если его заинтересованность – это просто жалость, то я готова послать Максвелла прямо сейчас.
– Почему ты сейчас здесь? – Спросила-таки я. Не из интереса, а из тех намерений, чтобы прекратить этот жалостливый спектакль. Максвелл запустил руку в волосы. Ему явно не понравился мой вопрос, но я должна знать.
– Потому что мне захотелось попить кофе.
– Но ты мог выпить его где угодно.
– Только эта кофейня в этом квартале работает до одиннадцати. – Он пристально всмотрелся в мои глаза, четко проговаривая каждое слово.
– Какой человек в здравом уме захочет выпить кофе в одиннадцатом часу и захочет угостить бариста? – Продолжала я, тут же вспомнив свои размышления о том, что это я была не против. Ну и ладно. Максвелл усмехнулся и откинулся на спинку жалобно скрипнувшего стула.
– Мне понравилась эта кофейня. Тут уютно, я люблю мятный цвет.
Я огляделась и даже слегка разочаровалась. Стены холла были глубокого мятного цвета с вырисованными где-то темными цветочками. Мой взгляд потемнел и уставился в стол.
– А еще бариста тут без моей помощи может запросто истечь кровью, так что надо за ней кому-то приглядывать, а?
Он не выразил никакой эмоции, пока это говорил, кроме дурацкой ухмылки на пол-лица. Мое сердце упало вниз, с треском разбившись о кафельный пол. И нет, вряд ли это из-за аритмии. С насмешкой он добавил: