Рядом притопывал несерьезными ботиночками еще один участник вокзального перфоманса – высокий мужчина в короткой куртке. Лицо он замотал шарфом до глаз. Под капюшоном угадывалось отсутствие шапки.
Прическу, отданную морозу в бестребное пользование, один знакомый называл когда-то шапкой менингиткой. Дело давнее, но она помнила. Она вообще его хорошо помнила. Валерик был прелесть и большой выдумщик; звонил ей по десять раз за вечер, все беспокоился, где она, как она, ела ли, когда легла спать; сказал однажды, что она потрясающе нестандартна, что она наделена таким количеством нежности, что на троих бы хватило, что она обладает великолепной остротой восприятия.
А женился через полгода на невысокой, крепенькой, похожей на тумбочку девице с другого факультета, и не преминул пригласить Анну на свадьбу – явился с друзьями и с пошленькой открыткой в руках. Эскорт она выставила, а следом и бывшему герою указала, куда идти.
– У вас не найдется зажигалки?
Анна дернулась. Иногда, без всякого повода к панике с ней приключалось истерическое содрогание всего организма.
– Моя замерзла, не горит. – Мужчина продемонстрировал бесполезный пластиковый баллончик, который только чиркался короткой искрой.
– Моя тоже замерзла, наверное.
Анне не хотелось снимать перчатку и лезть в узкое ледяное нутро сумочки.
– Если так, тогда – конечно, – покивал мужчина, помедлил, вдруг девушка передумает, и шагнул за угол.
Вернулся он мгновенно. Капюшон сорвало с головы. Шарф вздыбился. Куртку вообще поставило колом, будто под ней начали расправляться крылья.
– Там аэродинамическая аномалия, – кое-как выговорил мужчина. – Если распахнете шубу, в два счета можете долететь до города. Не хотите попробовать?
Обозлился, что не дала зажигалку, – решила Анна, – и подковыривает.
Она отвернулась, почти уткнувшись носом в крашеную светло-зеленую стену вокзальчика.
– Не обижайтесь, пожалуйста, – мирно попросил мужчина из-под витков укрощенного шарфа. – Это я так пытаюсь шутить. Боюсь от холода свихнуться окончательно.
Чтобы как-то выйти из неловкой ситуации, Анна подняла рукав свитера, отодвинула манжет и мужественно подставила голую руку морозу и ветру. Часы показывали, что электричка уже должна стоять на станции, светиться мутными окнами и фырчать пневматическими тормозами.