– Тина Тёрнер умерла! – проговорил Олег своему напарнику, явно высказывая это с намерением услышать в ответ что-нибудь, что помогло бы не оставить его наедине с этими мыслями.
– Кто это?
Поначалу в мозгу Олега нейронная сеть выдала привычную реакцию удивления, ту именно, когда что-то удивляет неприятным образом. Его округлившиеся глаза, взглянувшие на своего напарника, действительно выражали искреннее недоумение, – как человек, который работает с ним около двух лет, может не понимать, о чём Олег ему только что поведал?!
– Тина Тёрнер!.. певица… американская… – Добавив эти примечания для своего коллеги, Олег стал приходить немного в себя, оправдывая напарника тем, что знать всего не под силу никому.
– Что за …? – Спокойно и совершенно привычно коллега использовал яркое бранное слово в конце, описывающее некую особу женского пола, характеризующуюся главным образом по своему половому признаку. Для Олега, выросшего в культурной семье, где своих детей больше балуют, чем наказывают, слушать, а затем использовать нецензурную, матерную лексику в общении стало когда-то процессом небыстрым и не совсем лёгким. Несмотря на то, что он уже перестал чувствовать оригинальность всех этих коверканных так и сяк словечек и смачных выражений, уже, наверное, полжизни как тому назад, и сам использовал их, не задумываясь, хоть и реже, чем другие работники, в своей речи, сейчас это слово прозвучало слишком громким и колющим нежный его слух. Поэтому он этого слова не услышал.