Огромные ворота, украшенные резьбой и золотыми деталями, открылись, и она увидела, что слуги спешат на встречу, готовясь приветствовать её как будущую королеву. Дверца распахнулась, и яркий солнечный свет залил салон, ослепляя на мгновение.Лакей, одетый в пышную ливрею с гербом королевской семьи, протянул ей руку, покрытую белоснежной перчаткой. В его взгляде можно было заметить и уважение, и легкое восхищение, которые она так невольно вызывала. Амелия, собравшись с духом, глубоко вдохнула прохладный воздух, ощущая, как легкий ветерок треплет края ее платья. Сделав шаг наружу, она ощутила под ногами гладкие каменные плиты, выложенные в виде изящного узора, ведущего к парадному входу в замок. Двор был украшен пышными букетами белых лилий и алых роз, переплетённых золотыми лентами, а флаги с гербами французского королевства развевались на ветру.
По мере того как она шла по дорожке, чувствуя, как тяжелое сердце отбивает каждый шаг, она замечала, как все собравшиеся начинают поворачиваться в её сторону, и смотреть с любопытством, смешанным с оценивающим взглядом. Шёпот усиливался, словно ропот ветра, но Амелия, вопреки внутреннему смятению, старалась оставаться невозмутимой. Она держала голову высоко, ее подбородок был горд и величественен, а спина ровна, стараясь выглядеть уверенно, достойно и неприступно, как подобает будущей королеве Франции.
Когда она приблизилась к массивным дверям дворца, украшенным искусной и потемневшей от времени резьбой, они, медленно раскрылись, открывая взору величественную фигуру короля. Он стоял в самом центре входа, облаченный в безупречный бархатный костюм цвета слоновой кости, расшитый золотыми нитями, переливающимися в лучах заходящего солнца. На его голове красовалась небольшая корона, украшенная бриллиантами, которые сверкали, словно россыпь звезд, при каждом движении короля.
Он был высок, статен, с благородной осанкой, выдававшей в нем человека, привыкшего властвовать. Его лицо, почти идеальных черт, не выражало никаких эмоций, лишь маска холодной вежливости. Тонкие губы, слегка поджатые, не предвещали ни теплоты, ни улыбки. Но именно глаза, глубокие и проницательные, приковывали к себе внимание. Серого, как сталь, цвета, они казались способными видеть насквозь, оценивать и судить. В них не было ни намека на радость, ни искреннего волнения – только безмолвное ожидание. Почувствовав этот взгляд, Амелия ощутила, как ледяной холод пробежал по ее спине, сжимая сердце в тиски. От него веяло властью, холодной, непреклонной и, как показалось Амелии, смертельно опасной.