Людовик шагнул вперед, навстречу своей будущей супруге. Амелия, следуя дворцовому этикету, изящно склонилась в почтительном реверансе, ее атласное платье плавно расстелилось по каменному полу. Затем, выпрямившись, с грацией лебедя, она осторожно приняла его руку, ощущая сквозь тонкую ткань перчатки легкое, почти неощутимое давление его пальцев. Ее движения были плавны и грациозны, подобно настоящей аристократки, воспитанной в лучших традициях двора, каждое ее действие было отточено до совершенства.
– Добро пожаловать, госпожа де Мартель, – прозвучал его низкий, уверенный голос, наполненный нотками сдержанного уважения. Его манеры, каждое движение, каждый жест говорили о том, что он знает себе цену.
На мгновение их взгляды встретились, и Амелия уловила в его глазах нечто большее, чем простая формальность. Возможно, это была мимолетная тень скрытого интереса, но она тут же исчезла, уступив место привычному выражению королевской невозмутимости.
Людовик, отпустив ее руку и разорвав невидимую нить, сделал приглашающий жест в сторону дверей замка. Эти двери, ведущие в самое сердце, были символическим порогом, за которым начинался новый этап её жизни, где ей предстояло стать не только женой короля, но и королевой Франции. – Прошу вас, пройдемте внутрь, – сказал он, сопровождая слова лёгким, едва заметным наклоном головы, демонстрируя уважение к ее положению, но не более того.
Однако прежде чем войти, Людовик бросил короткий, но резкий взгляд на слуг, которые с любопытством и легким страхом наблюдали за ними. Его лицо мгновенно стало возмущенным. Глаза его сузились, и голос, неожиданно прозвучавший громко рассеял любопытствующую тишину. – Немедленно займитесь своими обязанностями! – произнес он, голос, звучный и властный, эхом отскочил от стен замка.
Слуги торопливо принялись за свою работу, стараясь исчезнуть из поля зрения короля. Их поспешность была очевидна – они понимали, что любой промах в его присутствии мог обернуться для них серьезными последствиями. Людовик XIV был известен своим строгим характером и нетерпимостью к малейшему проявлению неуважения к его персоне.
Амелия, сохраняя внешнее спокойствие, хотя внутри нее бушевала буря эмоций, последовала за королем – вскоре её будущим мужем, как невольно подумала она, – проходя через высокие двери в главный зал. Просторные коридоры, стены которых были украшены пышными гобеленами, изображающими сцены из героических легенд, и старинными портретами предков вели их дальше, вглубь дворца. Свет, проникавший через витражные окна, создавал игру цветных пятен на полу, добавляя атмосфере загадочности, а заодно напоминая о хрупкости момента.