– Ты уже занималась танцами? – не смолкал Саларьев.
– Да, давно.
– Балетом?
– Да.
– Ну, я ж вижу. Осанка. Балетных за километр видно, – не останавливался Саларьев. – Ну, всё, всё, – забил в ладоши. – Теодор покажет нам слайды с нашего последнего бала!
Моментально был спущен белый экран, пригашен свет, и Пометов стал проектировать снимки, сделанные в музейном дворце на широкой мраморной лестнице, затем в парке с фонтаном, статуями и далее в бальном зале с неопознанным летающим объектом из хрусталя под условным названием люстра.
На снимках дамы были запечатлены в бальных платьях, в диадемах, с цветами и перьями в волосах, мужчины в ливрейных фраках или мундирах с эполетами и лентами через грудь вместо портупеи.
Харианна нахмурилась: эти снимки кaзались стоп-кадрами из фильма о Сисси, австро-венгерской императрице Елизавете, супруге Франца-Иосифа, когда ее бойкотировала ломбардская знать и в знак неприятия послала к ней на прием вместо себя своих кухарок, конюхов, горничных в барских платьях.
– Ах, красавица! Красота собственной персоной! – восклицал Саларьев при виде каждого нового снимка. – Глаз не оторвать!
В самом деле, убранство залов было великолепно.
Императрица Сисси, чтобы не испортить праздник, велела вызывать к ней делегаток и послов своих господ – кухарок, конюхов, горничных – и принимала их так, как если бы они были господами: ведь те являлись на оповещение глашатая о том, что сейчас предстанет пред августейшими очами маркиз де Карабас такой-то или герцогиня де Дюшесс такая-то. Когда маркизы и княгини узнали об этом, они поняли, что проиграли партию: императрица поставила им мат один на всех. Блестящий сеанс одновременной игры.
– Просто красотка! Это красота красоты, – бомбардировал ушные перепонки Лукиан Саларьев.
Красотки же из зала собой не просто любовались, они восторгались, не сводили восхищенных глаз с экрана и всплескивали руками в оргазме умиленья.
Наконец, начался урок. От впечатления, которое он произведет, зависело решение новенькой, ходить или не ходить в школу танцев. Лукиан Саларьев разбивался в лепешку и стелился вокруг мелким бесом, чтобы угодить, увлечь, заинтересовать новенькую.
– Начинаем со «Святого Бернарда», он же шотландский вальс! Хари, разреши! – подхватил он ee, будто для вальса, собственно, это и был простенький сельский вальсок два притопа, три прихлопа, и повел – три шага вправо, топ, топ, три шага влево, топ, топ. В круг два шага, из круга, вальс по кругу, «качели» или же «балянсе», дама кружится под руку кавалера и переходит к следующему. Повтор!… А теперь под музыку! – и включил фонограмму.