…Смеются в больничном коридоре, этот заразительный хохот узнаю сразу, еле очнувшись. Так умеет только Гулькина, моя одноклассница, мы с ней вместе в медучилище учились, она теперь в нашей больнице палатной медсестрой работает. Ей палец покажи… В классе за это прозвали Хохотунчиком.
– Светка! – я опять вроде бы кричу…
– Проснулась, соня! Спи, тебе надо спать, ты же на снотворном. Во сне выздоравливают, и дырка твоя быстрее заживет!
– Какая дырка? Где? – не понимаю я.
– Так в твоей черепушке! Да не переживай, Иван Тимофеич тебе ее заштопал, ты же знаешь, у него руки золотые, будешь как новенькая.
С трудом поднимаю руку, трогаю лоб – голова забинтована, вот почему она болит и в ней долбит небольшой дятел.
– Что со мной случилось?
– Да завалилась ты в суде, сознание потеряла в клетке и долбанулась об какой-то там штырь, аккурат посередине лба дырка, как от пули. Ничего, Иван Тимофеич сказал, что под челкой шрама совсем видно не будет.
– А где мама? – ищу глазами, голову боюсь повернуть.
– Скоро придет. В церкви, девять дней сегодня, – сразу серьезнеет Светка.
– Кто умер? – всплывает в памяти мамин черный шарфик. – Дядя Костя?
Дядя Костя – старший брат моего отца, недавно перенес инсульт. Умер, значит. Как жалко, такой хороший был человек, и мама с его семьей дружила…
– Да вот она уже каблучками стучит в коридоре! – Светка пропускает мой вопрос, торопливо открывает дверь и просачивается за нее.
– Здрасьте, Ольга Сергевна!
Мама моя молодая и красивая. Когда гуляет с Вадимкой в коляске, никто не принимает ее за бабушку. Но сегодня она старая и бледная, еще этот черный шарфик. Лицо сливается с больничной дверью, голубые глаза какие-то водянистые. За спиной стоит мой отец…
И тут я все понимаю. Мама падает на колени перед моей кроватью:
– Доченька, прости меня…
ЛЕНКА
Танька Белкина – моя самая близкая подруга. И одноклассница. И одногруппница – в детский сад вместе ходили. Нас матери и рожали в одном роддоме, в один день. Вообще-то в нашем городке и роддом-то вроде бы один. Танька, конечно, появилась чуть раньше, она всегда и во всем впереди меня. В садике наша группа за ней хвостом ходила: подружка была врачом, «лечила» всех желающих. Перевязки делала ленточками, уколы карандашом, «шины» на «переломы» из набора строителя накладывала, «таблетками» (конфетками) кормила… И все слушались. После обеда спать по ее команде укладывались, потому что в «больнице» тихий час. Воспитатели еще и подыгрывали, бинты и вату Таньке приносили – чем бы группа ни тешилась, лишь бы не плакала.