Рядом небольшой лесок и в нём сохраняло ещё свои признаки кладбище. Жалко было смотреть на картину разоренного упокоения людей, живших в разные века, когда-то видимо, влиятельных и гордых. Мраморные и гранитные камни с нанесёнными неизвестным мастером рисунками ангелов и Богоматери, говорили о разных уровнях похороненного здесь сословия. Многие надписи на латыни подтверждали их польское происхождение. На большинстве присутствовали эпитафии, и хотя я не понимал, что означают конкретно, то смысл общий был понятен. Говорилось в них, а они везде одинаковы, что оставшиеся в живых глубоко скорбят о тех, кого проводили за черту жизни, что-то типа: «Помним, скорбим», «Опустела без тебя Земля».
Могильные плиты были повалены, разбиты. Кто-то из чёрных копателей явно хотел поживиться сокровищами усопших. Осквернители и разворошители духа отжившего человека. Может ли ещё быть что постыднее… Всегда, когда смотришь на подобное вандальное отношение, становится грустно и больно, даже не за тех, кто здесь был упокоен, они уже Ушли и Там держат ответ о годах прожитых. А больно за живущих, что приложили активно свою руку к разорению покоя и порядка кладбища. Не знают, не понимают убогие, какой спрос бывает такому… Веками народ воспитывал особое отношение к миру усопших, пуская в жизнь слова, что формулы, которые должны исполняться неукоснительно, вот например: «О мёртвых либо хорошо, либо ничего, кроме правды»,> [2] а кто правду всю знает? Есть такие?.. Расхожее выражение, которое в обиходе ограничено словом «ничего», в то время как оно имеет несколько иной философский смысл.
По косогору поднялся… Здесь мало что напоминало о разорённой временем жизни, однако следы, хоть и слабые, но всё ж имелись. Вскоре я увидал склон крупными ступенями спускающийся к реке, и было видно, здесь давно красовался дом какого-то помещика, возможно польского происхождения.
* * *
Остатки старой помещичьей усадьбы являли собой полуразбитые ленты фундамента. В общем, тоже представляли собой жалкое зрелище. Куски фундамента, на которых местами остались признаки кирпичной кладки, которую ни время, ни руки людские не смогли уничтожить, добротно была сделана. Умели! По всему видно, что усадьба была довольно большой. Здесь же виднелись остатки большого сада в виде разбросанных тут и там засохших фруктовых деревьев. Сама усадьба располагалась на склоне холма, уступами спускающегося к небольшой речке и пруду и на одной из довольно больших площадок-ступеней и был расположен дом с хозяйственными постройками. Сама речка была загорожена запрудами в нескольких местах, видимо для сбора необходимого объёма воды. Тщательно старые мастера рассчитывали всё до мелочей. И в конце самой нижней запруды и располагалась мельница. А сзади дома чуть выше его на другом уровне рос лесок и таким образом защищал от ветра, да и создавал своего рода уютное расположение. Всегда расположение близкого леса для меня означало нужный для общего комфорта ландшафт. Пейзаж, что открывался предо мною, был и сейчас красивый, а представляя время расцвета усадьбы, с садом, прудиками, мельницей был просто завидным для любого художника.