Приложила ладони к одной стороне лица и спросила: «Кто боится этого тела, в котором сейчас находится?» «Я». Приложила ладони к другой стороне лица, спросила: «Кто боится, что это тело заболеет и умрет?» «Я». Получается, во мне не один страх, а два? Изо всех сил стараюсь разглядеть мысль «я есть тело». Ступор. Ничего не обнаружила.
…Готовлю под музыку блины, и вдруг меня с головы до пят обдало чем-то настолько изумительным, что не могу передать. Я только воскликнула:
– На этот безумно сумасшедший роман способен только Бог!
Перед сном осознаю: страх – это эгоизм. Страх – это проявление обособленной эгоистичной личности. И вижу, как личность извивается: даже на раскаленной сковороде пытается любой ценой сохранить себя. Страх и сопротивление – эгоизм. Нужда и поиск – эгоизм. То, что отделилось от Целого и живет за счет эго.
Ночью мне приснился сон. Я легла под самого презренного человека, которого нельзя и человеком назвать. Его образ немного напоминал соседа, которого другие жильцы считали не в себе, хоть он и имел семью, как все другие. Я всегда смотрела на него с презрением и осуждением, так как однажды оказалась жертвой его обмана и предательства, еще когда работала с ним вместе. Поэтому ясно видела его ложь, обман, хитрость, готовность вмиг продать за бесценок любого. И именно под такого человека я легла. Он меня «имеет», а я лежу под ним и думаю: от него ведь можно подхватить заразу. И уже во сне задаюсь вопросом: как я могла так пасть? Как могла обесценить самое дорогое, что есть, и вмиг отдать?! Не чтить самое дорогое и ценное, что у меня есть?! Это все равно что за бесценок продать родную мать, свою жизнь, единственно дорогое, что у меня есть. Ни во что не ставить и не ценить Единственное, самое близкое! Сквозь сон едва понимаю, что если до этого я считала себя хорошей женщиной и жертвой обстоятельств, то сейчас почувствовала себя тиранкой, которая абсолютно ничего не ценит, ничем не дорожит и ведет себя, как самая необузданная эгоистичная сущность! Вижу другой фрагмент сна. От увиденного внутренний ребенок пришел в ужас и стал плакать от страха. Про себя говорю: ребенок испугался. Я уже не замечала обесценивания самого дорогого, но всей сутью ощутила испуг ребенка и услышала его плач.
Если раньше, когда произносила слова «прости меня, грешную», внутри не чувствовала себя такой, то сейчас всю себя полностью такой ощутила. Есть за что просить прощения у самого родного, что есть: