Пока мы спускались с крыльца, я не поднимала головы, потому что сгорала со стыда от всего сразу: семейная ссора на глазах у чужака, втягивание его в свои конфликты с родителями, да еще и таким нелепым образом. Но что-то нужно было сказать.
– Спасибо, что подыграл, – тихо выдавила я.
– Кажется, теперь твой отец ничего у меня не купит, – протянул парень, хотя он совершенно не казался этим расстроен.
– Да, скорее всего. Прости, пожалуйста, я знаю, что ты с Кристин, все это очень глупо вышло. – Я чувствовала, что мои щеки пылают. – Я вернусь и расскажу родителям, что все это неправда.
Я уже хотела направиться к двери, но парень меня остановил, придержав за руку.
– Эй-эй, погоди, не нужно этого делать. Кажется, тебе это понравилось. Пусть все останется как есть. – Он чему-то улыбнулся, а затем представился: – Я Джеймс, кстати.
– Эмма – мастер неловких ситуаций, – смущенно проговорила я, отводя взгляд.
Джеймс спрятал ладони в передние карманы джинсов, слегка наклонил голову и быстро изучил меня взглядом. Уголки его губ поползли вверх, но он тут же направился к своей машине. Прежде чем уехать, добавил:
– И я не встречаюсь с Кристин, если что.
Тут мои щеки зарделись вновь.
***
Сейчас
Прозвучало объявление о посадке, а также просьба поднять шторки иллюминаторов. Для Эммы это одна из самых нелюбимых частей полета. Она убрала письма обратно в сумку, а потом, не глядя, подняла шторку. Следующие пятнадцать минут она смотрела куда угодно, лишь не в это крошечное окошко. Только когда шасси ударилось о землю, Эмма, выдохнув, бросила взгляд на поле аэропорта, чтобы убедиться, что эта мука закончилась. Покидать самолет всегда было так же приятно, как получать желанный подарок на Рождество.
Выдачу багажа задерживали, и Эмма начала слегка нервничать – времени у нее было впритык. Дорога отсюда до центра города занимала полчаса, а до встречи оставалось пятьдесят минут. Она чувствовала, как ее лицо становится недовольным: холодным и непроницаемым. Дело в заминке с багажом или в предстоящей сделке – она не знала. Вот только поняла, что раньше была совсем другой. Эмма отмахнулась от этих мыслей: на работе ее старые качества никуда не годились. Адвокат должен быть четким, убедительным и иногда бескомпромиссным – так ей говорил профессор в университете.