– Тебе у нас нравится, Вера?
– Да. Я очень благодарна, что вы с тетей Мариной приютили нас с дочерью после гибели Гриши, – я нарочно произношу громкое имя мужа, словно он даже в эту минуту может мне помочь. Как будто его сила и нерушимая любовь защищают нас с малышкой и сейчас. Даже когда моего любимого уже нет на белом свете. – И позволили оклематься от страшной потери.
На глаза наворачиваются слезы. Мне совсем не легче, хоть и прошло не так мало времени. Боль не притупилась нисколько, беспроглядная засасывающая мгла расправляет надо мной крылья и теперь. Но осознание, что я нужна Дине веселой, уравновешенной и «живой», остужает мой пыл каждый раз, немного приводя в чувство.
Жена дяди Жоры – родная тетка моего погибшего мужа, и когда случилось несчастье, она одна из немногих активно участвовала во всем, что происходило после того страшного известия. Она приезжала, отпрашивалась с работы при необходимости, сидела с Диной, когда мне не на кого было дочь оставить. Поддерживала морально и даже немного материально. И именно она предложила мне пожить у нее хотя бы несколько месяцев, пока я не войду в колею: не пристрою малышку в сад, не разберусь окончательно с работой. Я так признательна тете Марине… и от этого происходящее кажется еще более диким. Ужасным!
– Ну вот видишь. Ты у нас уже давно… нас с Мариной это не напрягает. Но… мне кажется, ты могла бы быть более благодарной.
Сердце бьется где-то у горла. У меня перехватывает дыхание. Даже интересно, как он это себе представляет?!
– Я вам крайне признательна. И в будущем, конечно, смогу отблагодарить очень весомо, – соглашаюсь я, стараясь отвлечь его. Но это и становится моей фатальной ошибкой.
– На стул сядь! – рявкает Георгий Александрович. Возраст его не слишком-то и почтенный, зато лоб уже изрыт глубокими морщинами. По виску, оставляя за собой прозрачный влажный след, ползет одинокая крупинка пота.
– Не сяду! Мне нужно к дочери, – грубо отзываюсь я, в душе надеясь, что еще удастся избежать неприличной сцены!
– Она спит, – выдает дядюшка, противно шевеля губами. У него усы и неприлично отросшая борода, но супруг тети Марины не привык безукоризненно следить за шевелюрой на своем лице. – Не мешай ей. Здесь тебе будет намного интереснее.
Я свирепым взглядом чуть ли потолок не прошибаю. Боже, какая самонадеянность!