После того, как я покушала, Мария забрала поднос.
– И что мне делать?
Женщина остановилась в дверях, обернувшись в пол-оборота.
– Доктор прибудет с минуты на минуту. После я скажу, что тебе делать дальше.
Я прикусила кончик языка, чтобы не сболтнуть лишнего. Казаться послушной у меня выходило, кажется, лучше, чем лепить что ни попадя. Мария казалась хорошей женщиной, и я ей верила.
Я встала с кровати и стала смотреть в окно. В комнате работал кондиционер. Между створок были решётки. Сбежать через окно было бы самым простым способом, наверняка поэтому сюда поставили решётки. По крайней мере я не видела их в большом холле, который рассматривала кверху тормашкой, пока меня несли сюда, а значит, неохраняемая комната должна была быть под защитой и снаружи.
За окном стояли двое мужчин. Они были повернуты ко мне спиной. До пояса их закрывала зелёная изгородь, аккуратно подстриженная садовником. Это было понятно по оставленным садовым ножницам на траве. О чем говорили мужчины, я не знала. Не понимала их язык, но отчётливо замечала, что они любят жестикулировать..
Много и постоянно.
Замок в двери щелкнул, и на пороге появился мужчина.
– Buongiorno, signore! (Добрый день, сеньора!)
Он выглядел уставшим. Белая рубашка из льна была мокрой под мышками. Мужчина поспешно снял с себя широкую соломенную шляпу, войдя в комнату. Я замерла на месте, обхватив себя руками. В голове просачивались ужасающие мысли о том, что меня продадут на органы. Или же сделают суррогатной матерью. Или ещё хуже: будут переливать кровь, пока я и вовсе не умру от недостатка её в организме. И одна мысль была хуже другой.
Мужчина поставил на кровать чёрный саквояж. Поправил сползающие с носа очки. Его короткие тёмные волосы тронула седина. Мужчина был жилистым, но стройным. Никаких мускулов, как у охраны или Хавьера. Просто обычный мужчина. И всё.
– Il signor Ramirez mi ha mandato per esaminarla. (Меня прислал Сеньор Рамирес, чтобы я осмотрел вас).
Что он говорил, я не понимала. Поэтому, хлопая глазами, я ловила на себе его удивлённый взгляд.
– Signora?
– Я вас не понимаю, к сожалению, – ответила ему, пожав плечами.
Языковой барьер казался мне ужасным препятствием на пути к свободе. Может быть, и его здесь держат против его воли?
– Un altro Russo. La famiglia Ramirez ha un'attrazione malsana per questo ragazza! (Очередная русская. У семейства Рамирес нездоровое влечение к таким девушкам!).