– Ларионов вернулся, – прошептала она.
– Беги же скорее! – Лариса радостно пожала ей руку.
Вера отошла от окна и села на стол.
– Нет, Лариса, я не могу, – пролепетала она. – Ну что я скажу ему?
– Да что ты! – оживленно сказала Лариса. – Разве нечего? Просто улыбнись…
Вера пожала плечами. Ей было неловко и страшно. Там, в больнице, Ларионов был пациентом, а теперь он снова стал начальником лагеря. Вера всегда старалась избегать излишней фамильярности с ним.
– Вера, – вдруг сказала Лариса, угадав причины ее смятения. – У Ларионова завтра ведь день рождения. Мне Федосья говорила.
Вера кинула на Ларису быстрый взгляд.
– Надо что-то придумать, ему будет приятно. Хочешь, я сама поговорю с Федосьей, Клавой и Инессой Павловной?
Вера просияла. Какая все-таки Лариса была добрая! Она кивнула, все еще пылая от смущения.
Ларионов озирался, пытаясь отыскать глазами Веру. Но ее не было видно. Не оказалось ее и в доме – Вера по-прежнему заходила к Ларионову убираться по разнарядке. В кабинете его были чистота и порядок. Но он заметил чужой дух. Ларионов вызвал к себе Грязлова. Грязлов не ожидал такого внезапного появления майора и пришел к нему растерянный и неуклюжий, прятал глаза и нервничал.
Они закрылись в кабинете, и Федосья с Валькой, сколько ни пытались, ничего не могли разобрать. Только несколько раз они слышали, как Ларионов повышал голос. Было понятно, что главное, что они обсуждали, – расстрел Анисьи. Ларионов был возмущен тем, как поступил Грязлов, и его оскорбило то, что он посмел так обойтись с Анисьей, хотя знал, что между ним и Анисьей была хотя и прерванная, но связь. Это было для Ларионова и профессиональное, и личное оскорбление. Он, судя по серому и злобному лицу Грязлова, который покидал кабинет Ларионова с белыми трясущимися губами и что-то шептал, наговорил Грязлову кучу обидных и жестоких слов.
После ухода Грязлова Ларионов вышел в кухню и был явно не в себе. Он тут же прошел к буфету, где его ждал коньяк, и выпил. У него сильно кружилась голова: Ларионов не пил пару месяцев и с непривычки быстро захмелел. Он был еще слаб, и поездка из Сухого оврага в лагпункт утомила его. Но более всего его утомил разговор с Грязловым. Ларионов не выносил его последнее время, и происшествие с Анисьей окончательно оттолкнуло его от заместителя.