Проводник бодро направился в
окутанную непроглядной тьмой пещеру. Гилрой дождался, пока
проводник исчезнет во мраке пещеры, зажег факел и произнёс:
— Послушай, ты уже ведь все понял,
да? Он точно хочет нас убить! Не нужно за ним ходить! Ты… Ты видел
его аппетит? Нутром чую — он людоед! И он нас сожрет, будь уверен.
И глазом не моргнет! А внутри нас поджидает его шайка. Таких же
отморозков!
— Мы солдаты или кто? – Эзраэль
показал на меч.
– Кто бы говорил… – закатил глаза
Гилрой.
– Так, послушай, – успокоил Гилроя
Эзраэль. – Предлагаю так: если он что-то удумает, тут же
прирежем.
— А может… Он всё продумал! — всё не
унимался Гилрой. — Там наверняка валяются обглоданные кости таких
же дураков, как мы с тобой. Ради всего святого, Эзраэль, пойдем
пока не поздно. Отдохнем как следует в городе!
— Нет, обратной дороги нет! —
отрезал Эзраэль. — Мы же дезертиры! Капитан нам голову открутит.
Ты-то, может, отделаешься, а я-то что? Гилрой, я устал от этого
всего. Дом, служба, трактир, дом, служба, трактир…Гилрой, нам по
двадцать лет, а мы с тобой прозябаем в этом городке! Мы станем
богаче всех в Бурьграде и сможем отправиться в Эльдорас! Да плевать
мне на капитана! Пропади он пропадом! Может быть, это дорога в
новую жизнь, понимаешь? А мы сейчас сойдем с тропы и, может быть,
никогда её не найдем!
Внезапно их разговор прервал голос
из тоннеля: «Эй! Вы там скоро или как? Скоро темнеть начнет!»
— Как знаешь, а я пойду. Не хочу
упустить самый большой шанс, — отрезал Эзраэль и растворился в
непроглядном мраке. Гилрой не знал, что сказать. В душе извергался
вулкан чувств. Он хотел как следует отметелить друга, плюнуть на
всё и вернуться в город. В конце концов, он не был его
родственником. Но ведь… Эзраэль был его другом. Да, балбесом, каких
свет не видывал, но всё же другом. Он не мог бросить его на
произвол судьбы.
– Чёрт бы тебя побрал, Эзраэль! –
выругался Гилрой, зажёг факел и поспешил догонять друга.
***
В пещере было очень сыро, но чем
глубже путники спускались вниз, тем теплее и суше становилось.
Гномы продумали всё до мелочей: вся вода стекала в выдолбленные
сточные канавы, из-за чего наледи почти не было. Царила гробовая
тишина. Лишь изредка её нарушали капли, что разбивались о скалистый
пол. Потолок усеяли сталактиты, они напоминали гигантские сосульки,
что так и норовили свалиться на головы неосторожным искателей
поживы.