В центре всего этого великолепия возвышался роскошный письменный стол из красного кедра. За столом, в кресле, похожем на трон шахиншаха, сидел сухонький и абсолютно лысый старичок с пышными закрученными усами. Фисташковые глаза с любопытством разглядывали Кассандру из-за толстых стёкол очков.
– Добрый день, мисс Моррен! – Он улыбнулся, демонстрируя полный рот золотых зубов, поднялся навстречу и протянул Кассандре сухую ладонь. – Наслышан о вас. Я – Лазариус Алькор. Верховный правитель этого Бедлама.
Рукопожатие оказалось энергичным. Санди отметила, что ректор выглядит старше своих лет.
– Присаживайтесь. Профессор Юния сказала, что вы уже успели познакомиться, так что позвольте представить вам профессора Кастара, декана факультета естественных наук и заведующего кафедры алхимии. – Ректор указал на человека в лабораторном халате.
Профессор Кастар сидел справа от ректора и, к счастью, уже снял респиратор. Его худое, заострённое лицо с выступающими скулами выражало крайнюю степень скуки. Он нехотя оторвал взгляд от бумаг, равнодушно взглянул на Кассандру. Та улыбнулась уголками губ, вежливо кивнула. «Интересно, он из принципа не здоровается?»
Профессор Юния расположилась в бархатном кресле по левую руку от ректора. Вдвоём с Кастаром они походили на ангела и демона, нашёптывающих свою волю пожилому грешнику. Грешник, вернее профессор Алькор, углубился в чтение резюме, и в кабинете повисло молчание. Испытание началось.
– Итак, вы обучались в Высшей школе алхимии, что в Каракии. – Алькор заговорил, а клавиши печатной машинки застучали сами собой, стенографируя происходящее. – Окончили бакалавриат, магистратуру, много и активно публиковались… хм… даже в международных изданиях. О, а ваша работа, опубликованная в «Натруфилософском компендиуме» даже получила премию каракского научного сообщества. Неплохо, господа, что скажете?.. Так-так, затем вы поступили в докторантуру, работали с самим профессором Зеленсумом, который известен разработками в области теории хаоса, а потом… хм… внезапно исчезли из науки! Практически на два года. Ни одного упоминания о вас за этот период, никакого информационного следа. Прокомментируете это?
– В этом нет тайны, господин ректор, – покачала головой Кассандра. – Я действительно очень горела наукой, но два года назад моя мать серьёзно заболела, и ей потребовалась моя поддержка. Я бросила докторантуру и больше года провела с ней. Ещё какое-то время мне понадобилось, чтобы прийти в себя, когда её не стало.