Тихий стон меня отрезвляет. Девка в позе эмбриона лежит на черном асфальте, заляпанном какими-то алыми кляксами. Кровь? Но откуда. Я точно не сбил ее, не было удара. Господи, она в халате и тапках. И фигура странная. Живот раздутый как мяч. Она что…
– Эй, ты как там? – склоняюсь над этой дурищей. Ладно себя не жалеют, но ребенок…
– Упала. Тапочки скользкие, – на меня смотрят полные боли и страдания глаза. Она в себе. И зрачки в норме. Алкоголем не пахнет от бедолаги. Но тогда почему… – Помогите подняться.
– Я отвезу вас в больницу, – наконец беру себя в руки. Твою мать, опять я не сдержу слова. Снова мой сын не дождется проклятое праздничное дерево. – Здесь недалеко.
– Нет. Мне не надо в больницу. Отвезите за город, пожалуйста. Я заплачу сколько скажете. Ой…
– Что? – напрягаюсь. Лихорадочный блеск в глаза этой странной Снегурочки мне не нравится.
– Все в порядке. Отвезете?
– Слушайте, если вы в беде…
– Все в порядке, – шелестит она, сжимается вся, и я вижу лужу, растекающуюся под ней по асфальту.
– Воды отошли. Слушайте надо в больницу срочно, – чувствую, как меня накрывает волна истеричной паники.
– Но рано же еще. Еще два месяца, – лепечет эта дурища. – И у меня проплачена клиника.
Я молча подхватываю ее на руки. Легкая, как пушинка. Пахнет мылом и молоком. Шуба на ней дорогая. И халат не из дешевых. Эта женщина роскошна, теперь я могу это рассмотреть. Да и район здесь… Не живут тут простые смертные. Женщина вскрикивает, когда я бережно опускаю ее на заднее сиденье дурацкой машины. Но сейчас я даже счастлив, что купил эту колымагу. Места сзади много, автомобиль семейный, подходит для долгих путешествий.
– Адрес клиники помните? – вот где сейчас мой мозг? Надо гнать в ближайшую богадельню. Но у меня отключаются все функции отвечающие за здравомыслие. Адрес который называет корчащаяся на моем сиденьи дамочка у черта на рогах. Я завожу машину.
Когда Ленка рожала Вовку я тоже ничего не соображал. Но у нас все готово было к таинству. И сумка собрана, и на быстрый набор был поставлен номер скорой. Но даже тогда я всем мешался, путался под ногами у врачей, хаотично и бессмысленно метался по квартире в поисках тревожного чемоданчика, стоящего на самом виду и выглядел мягко говоря дебиловато. А когда меня позвали в родзал, умудрился свалиться в оборок. Огромный, бородатый, двухметровый, похожий на гоблина, я валялся на полу родзала, пока моя жена производила на свет самого любимого мальчишку. Все я промохал тогда. Тогда промохал…