Села за барную стойку. Уже привыкший ко мне официант поспешил меня обслужить. Как обычно, раскрыла газету. Лето задержалось в этом году немного дольше, однако совсем скоро его настигнет осень. Неизменный круговорот времен года всегда меня успокаивал: это единственное предсказание, которое всегда сбывалось.
Я начала узнавать лица завсегдатаев. Иногда через барную стойку до меня долетали обрывки фраз: я выхватывала какую-нибудь из них и возвращала обратно, приправив нейтральным комментарием и улыбкой. Затем снова утыкалась в свою чашку кофе и новости. Это свидание хотелось проводить наедине с самой собой.
В тот день в кафе вошла та самая пожилая женщина со светлыми глазами и, как каждое утро, села на любимое место, словно ученица за парту. Я поприветствовала ее – это уже вошло в привычку, – как всегда, немного задержалась взглядом на ее лице. Она ответила непринужденным кивком головы. В этот момент меня осенило: я тоже почти стала завсегдатаем заведения. Бежевый шерстяной жакет, который был на ней этим утром, особенно выразительно подчеркивал ее черты, возможно, именно поэтому я не сводила с нее взгляда дольше, чем обычно. Во всяком случае, именно в этом крошечном промежутке времени она впервые заговорила со мной.
– Вы живете на острове? – спросила она.
– Нет, а вы?
– Да, в двух шагах отсюда.
В уверенном голосе слышался легкий акцент, который делал ее более хрупкой, чем она казалась.
– Хотите еще кофе? – это прозвучало как приглашение присоединиться.
– Да, конечно, – ответила я, и беглый взгляд на официанта, сигнализирующий о том, что пересаживаюсь, укрепил меня в мысли: женщина только что выделила меня из толпы. Она в самом деле никогда не была замечена в симпатии к кому бы то ни было. Я взяла вещи, села напротив нее и подарила в знак благодарности свою самую красивую улыбку.
– Я вас знаю.
Эти три слова мгновенно стерли с моего лица всю благость. Я расстроилась и ответила вежливой ухмылкой. Мне не нравилось, когда меня узнавали, поскольку за этим следовали вопросы или, хуже того, разглагольствования о телевизионном мире, об известном ведущем, с которым я работала. Обо мне самой ничего не пытались узнать, и все разговоры затевались не из-за привлекательности моей персоны.
– Вы очаровательны, – продолжила она с легким неуловимым акцентом, – вы очаровательны, но совершенно не понимаете, о чем говорите.