На самом деле мне трудно было осознать, что часы, проведенные там, под светом софитов, станут достоянием широкой публики. Я всегда удивлялась, когда меня узнавали на улице, и это постоянно и часто неуместно напоминало, какая у меня странная работа. Возможно, в глубине души я чувствовала, что хаос, царящий в личной жизни, не дает мне права говорить о любви. Однако легкость, с которой я говорила о ней, компенсировала мою неуверенность.
Образовавшаяся в душе пустота сделала меня моим собственным подопытным кроликом. Любая эмоция могла пригодиться в этой другой жизни. Именно так я и нашла нового любовника.
В тот день, как и в любой другой, я собиралась говорить о любви, но с более легким сердцем и телом, наполненными новыми эмоциями, или, скорее, забытыми старыми. Шли дни, я позволила себе отдаться на волю легковесного энтузиазма Симона. Ночевала у него, редко бывала дома, каждый день покупала необходимое. Носила одежду со съемок. Жила с беззаботностью девушки в отпуске, в отпуске от самой себя. После работы думала только об очень простых вещах, например что съесть, с кем сегодня заняться любовью или как провести вечер и выходные.
Очень быстро нашла квартиру в районе, о котором говорил Симон. Очень быстро он продал мою мебель, картины, машину. Очень быстро я переехала.
Я разрушу до основания
Мои чувства и воспоминания…
Матрас, круглый столик, два стула и пианино – вот и вся обстановка моей скромной квартирки в самом центре Парижа. А еще там был камин, и я с нетерпением ждала прихода зимы, чтобы услышать, как в нем потрескивает огонь. Когда вокруг тебя ничего, кроме пустоты, ее нужно чем-то заполнять. Человеку плохо жить в пустоте.
Заполнить окружающее пространство оказалось довольно просто: я купила новые вещи. И первые ощущения новизны раз за разом доставляли много удовольствия. Первый кофе в этой чашке, первая ночь на этом постельном белье, первый душ и тело, первый раз закутанное в это полотенце. Справиться с пространством оказалось легко, а вот с разумом дела обстояли гораздо сложнее. Поначалу я искренне верила, что полностью опустошила проданную с молотка, как все мои вещи, память, что каждое воспоминание нашло своего покупателя. Конечно, я прекрасно понимала: не все так просто, но хотелось в это верить.