Шемхет шла по улице столь широкой, что три колесницы могли спокойно разъехаться, не задев друг друга. Неожиданно рядом остановилась богатая крытая повозка, запряженная двумя лошадьми, которыми правил немолодой раб. Женская пожилая рука отдернула занавески, показалось волевое сухое лицо старухи.
– Вот это встреча. Царевна Шемхет!
– Я рада приветствовать вас, – сказала Шемхет.
Она узнала Адду-гупи, мать Набонида и бабушку Арана.
– Куда ты идешь, во дворец? Садись ко мне!
Шемхет нырнула в повозку и села напротив старухи. Внутри пахло пряными духами и старостью. Но больше старостью, чем пряностью. Адда-гупи нетерпеливо постучала по дверце, и возница тронулся.
– Почему ты ходишь пешком? – спросила она. – У вас что, лошадей нет? Где это видано, чтобы старшая жрица пешком ходила!
– Я люблю ходить пешком, – неловко ответила Шемхет.
В Доме Праха было несколько повозок. И лошади, и возницы. Но их часто приходилось ждать, ведь они возили мертвецов на кладбище, и поэтому жрицы привыкли ходить. Ездила только верховная. Да и Шемхет действительно любила ходить пешком.
– Это глупо, – сказала Адда-гупи, – достоинство надо блюсти.
Шемхет промолчала, и почему-то это раздразнило старуху:
– Думаешь, ты такая свободная? Однажды ты станешь верховной. Но все будут помнить, как ты, будучи девчонкой, бегала по улицам, словно нищенка. Сила любого храма строится на власти, тайне и высоком положении. Сила любого жреца. Глупо этим пренебрегать.
– Сила жреца строится на силе его бога, – резко ответила Шемхет.
Адда-гупи рассмеялась:
– Ты и правда в это веришь? Я давно не верю в богов. Это глупо.
Шемхет стало совсем неприятно, и она попросила:
– Остановите повозку. Я дойду пешком. Я не боюсь уронить свое достоинство. Его не так-то просто уронить!
– Брось, – сказала Адда-гупи, перестав смеяться. – Извини меня, если это было резко. Не слушай старухины бредни. Я просто стала глупа и решила, что нет уже у меня времени, чтобы ходить вокруг да около.
Шемхет снова промолчала, и это молчание опять не понравилось Адде-гупи. Она требовательно спросила:
– А теперь почему молчишь?
– Я просто думаю, вы куда умнее, чем пытаетесь сейчас представить.
Старуха пытливо глянула на нее, и обе замолчали. Шемхет прильнула к окну, отодвинула занавеску и выглянула на улицу. Там она не увидела ничего незнакомого или нового, но ей не хотелось смотреть на Адду-гупи. Шемхет уже жалела, что согласилась с ней ехать.