Ван Аллен добавил сверху ещё парочку приличествующих случаю ругательств, и гневно уставился на секретаршу.
– Вы так и будете столбом стоять? Принесите что-нибудь! Прибрать этот бардак…
Ами поспешно кинулась к шкафчику возле бара, достала пачку салфеток и принялась промокать тёмно-коричневую жидкость, залившую стол. Директор всё это время молча наблюдал за её действиями…
И, когда она поняла, что некоторые из её частей тела находятся под ОСОБО пристальным наблюдением, по бёдрам вдруг прокатилась неожиданно горячая волна. Уже не замечая, что и как она делает, она торопливо завершила начатое и развернулась, чтобы уходить.
– Вот здесь ещё не вытерли… – послышалось из кресла.
И Ами, каким-то шестым, животным чутьём ощутила, как сильно поменялись интонации Ван Аллена. Его голос стал ниже, тише… В нём появились какие-то дополнительные вибрации.
Замирая от волнения, она снова подошла к столу. Чтобы достать указанное место, нужно было встать вплотную к креслу, и она, стараясь ничем не выдавать своих эмоций, достала свежую салфетку и промокнула небольшое пятнышко.
И даже почти не удивилась, когда почувствовала, как его тёплая ладонь проникает в разрез юбки сзади и ложится на внутреннюю поверхность бедра…
Она застыла, не зная, как реагировать. Кричать и возмущаться? Но это же босс…
Позволить ему и дальше так себя вести? Тогда она тотчас же превратится в его личную проститутку. Потакать этому было нельзя.
И она решила, проявив максимум деликатности, просто уйти молча. И как можно быстрее. Ибо ладонь мужчины, пока она размышляла, уже поползла выше.
Она дёрнулась было в сторону, делая шаг, но его рука неожиданно сильно перехватила её бедро, удерживая и не давая отстраниться.
«О, нет, он сейчас поймёт, что на мне чулки!» – ужаснулась девушка. И действительно – Ван Аллен резко поднял голову и впился в её лицо хищным взглядом. Его губы приоткрылись… А пальцы двинулись ещё выше – прямо к полоске обнажённой кожи рядом с трусиками.
Ами тихонько взвизгнула, дёрнулась ещё сильнее – но не тут-то было! Мужская рука схватила её за запястье и прижала судорожно сжатый кулачок к дереву стола.
– Что вы делаете?! Отпустите меня! – срывающимся голосом воскликнула она, пытаясь вложить в свою интонацию максимум возмущения. А между ног разливался пожар… Нежданный, негаданный… Необъяснимый.