Ван Аллен вдруг ослабил свою хватку, немного отстранился и ухмыльнулся, вновь скользнув взглядом по её ошарашенному лицу. Ами уже без труда разорвала кольцо его пальцев на запястье, вырвалась и, спотыкаясь и оправляя юбку, бросилась к выходу.
Уже вечером, лёжа рядом с сыновьями в детской, она читала им вслух сказку… А глаза не видели строчек.
Перед взором упорно стояли чувственные губы и угловатый подбородок Ван Аллена. Его волнистая шевелюра, тонкий запах дорогого парфюма, слегка смешанный с табаком… И загорелая кожа шеи, виднеющаяся в расстёгнутом на одну пуговку вороте белоснежной рубашки.
Утром она сидела за своим рабочим столом, словно статуя – все мышцы тела были напряжены до предела, мозг постоянно крутил в уме варианты дальнейших действий…
И, в конце концов, она твёрдо решила, что нельзя потакать этой прихоти своего начальника. «Я непременно поговорю с ним!» – думала она, заранее готовя самые холодные и непреклонные фразы – эту блажь нужно было остудить.
Сегодня она оделась предельно просто и защищённо – брючный костюм, закрытая блуза с воротничком под самое горло, никаких украшений… И бледный, лишённый всякой помады рот. Только глаза накрасила – пойти в офис совсем без косметики она всё же не решилась.
Поэтому, как только в конце дня прозвучал вызов от босса, она схватила в охапку самую жёсткую и массивную картонную папку, которую только смогла отыскать, вцепилась в неё, словно в щит, и проскользнула в кабинет.