Город с львиным сердцем - страница 2

Я ждал. Они разыщут меня – такие всегда разыскивают, я знал. Как бы я ни запутывал следы, мужчина в чёрном не обманется, прочие же… с ними и того сложнее. У них были зоркие сердца, а желания их не были жалкими.

В ожидании я вынул из кармана песочные часы и старый компас – он не показывает путь, но показывает, где путь когда-то начался. В середине моего компаса – Пустыня Мёртвых городов, а окружает её синее Незрячее море, и голубое Светлое, и почти чёрное Горькое, и воды их никогда не смешиваются. Вдоль берегов чайками угнездились Пять Непомнящих столиц. Да, ни одна из них уже не помнит, столицей чего была, потому что всё это лежит под песком. И ни у одной нет более имени, поэтому мне проще звать их по цифрам. От единицы до пятёрки. Когда я потряс компас наподобие того, как младенец трясёт свою погремушку, цифры не отозвались. Маленькая точка зажглась не подле них, а в са́мой сердцевине бесплодных земель. Вот как? Впрочем, я мог бы и догадаться.

И я вернулся туда, где всё началось. Перевернул часы. Песок посыпался сквозь узкую воронку. Из него складывался узор прошлого. Чужого. Моего. Нашего.

Он был первым – веснушчатый мальчишка со светлыми, в рыжину, вихрами и любопытным карим взглядом. Тощий, долговязый, одетый в перепоясанную кожаной тесёмкой рубашку и штаны до колен. Босой и весь засыпанный песком. Голова его покоилась на коленях у Белой женщины, которая была второй. И он метался, потому что видел дурной сон, если только можно назвать дурным сном правду. Мальчишка видел, как задыхается город, чьей душой он рождён, – Город-на-Холмах. Прежде у него было другое, красивое имя, но из памяти оно стёрлось; было и иное тело, но оно не выдержало. Мальчишка не знал, почему всё произошло, и уже очень долго смотрел на это, силясь или понять, или ослепнуть.

Беда началась с резных листьев пальм, которые неуловимо затрепетали в заурядный душный полдень. Тогда всем показалось, что сейчас в город принесёт немного ветерка из Ширгу, Грозового графства, а может, оно расщедрится и на дождь. Небо как раз хмурилось, теряя привычную серебристую лазурь, и Невидимое светило едва сияло. Тучи сгущались. Они стали совсем плотными и рыхлыми к обеденному времени.

Да, да, будет дождь, сегодня будет дождь!

Так сказали даже по городской радиостанции, которая никогда не ошибалась.