– Рискнем?
– Рискнем, Григорич! – бойко откликнулся Саша. – Мы же в России. Риск здесь благородное дело, плавать, опять же, умеем.
– На авось надеешься, стремно ведь все это, – возразил я.
– Если так рассуждать, Григорич, и кирпич может на голову упасть,– подытожил дискуссию Александр.– Едем. Здесь главное скорость и внимание. А на случай чего и авось поможет.
« Да, – подумал я в эти минуты, – есть еще в жизни вещи и поопаснее полетов на самолете, когда топливо на исходе и приходится садиться в сильную метель со штормовым ветром».
Выехать на ледяную Оку оказалось не так-то просто. Вдруг появилась бабушка с какой-то повязкой на рукаве и, представившись кем-то от администрации города, потребовала денег за проезд.
– За что, сердечная, платить-то мы должны? – удивленно спросил я у старушки с повязкой.
– Как за что, за колею. Она ж специально накатанная, подготовленная для проезда и движения транспорта, на ее содержание. Это ж дорога все-таки принадлежит администрации.
Заплатив 20 рублей на содержание городской дороги, мы, наконец, въехали на лед и приступили к колесной переправе через Оку.
Правда, нужно заметить, что колею все-таки администрация содержит: местами попадались пятна песка на льду, да торчали две-три содранные в лесу кривые березовые ветки, обозначавшие, как мы поняли, края Муромской дороги.
Оставшуюся часть пути мы преодолели без приключений: ледовых торосов и переправ больше не повстречалось и к месту назначения прибыли вовремя.
К завершению рабочей поездки, когда все дела были сделаны, служебное задание выполнено и оставался почти свободный день, решено было посетить Болдино.
Расстояние в 80 верст по нынешним меркам сущий пустяк, и уже спустя час на фоне великолепного пейзажа открылся вид на имение Пушкиных: фамильный дом с деревянными колоннами, напротив церковь, усадьба, парк с огромным прудом, хозяйские постройки. И хотя снег еще не стаял, я представил, какое очарование здесь летом, какая красота открывается взору осенью, глядя на холмы, покрытые лесом, украшенные багрянцем и золотом листвы. Уединение и покой обрел здесь Александр Сергеевич, когда уехал наследовать имение и надолго задержался в Болдино по причине вспышки холеры в России.
Гуляя по имению, я подумал о том, что, наверное, это была воля Божья оставить поэта в тиши поместья наедине с собой. Ему нужна была эта передышка, и он ее получил, чтобы сотворить бессмертные произведения гения.