Или о том, как быть родителем.
Или о работе на ранчо…
Мои шаги замедляются, я постепенно начинаю отставать, но Саммер этого не замечает. Она поднимается по ступенькам, уверенно топая в своих шлепанцах и обрезанных джинсах прямиком на крыльцо, затем хватается за дверной молоток и громко стучит.
– Слушай, Самм… – пытаюсь сказать я, протягивая вперед руку, будто бы я еще могу остановить ее, хотя она уже постучала. В голове вертятся мысли о том, что надо было обсудить все более тщательно. Выяснить детали…
Возможно, моя импульсивность наконец меня подвела… Мне начинает казаться, что она очень торопится. Как будто ей не терпится поскорее разобраться с этим.
А тем временем у меня возникает все больше вопросов.
Множество вопросов.
Но все мои вопросы улетучиваются, как только распахивается входная дверь, и я замираю посреди грязной дорожки, с ужасом таращась на мужчину из кофейни.
На того самого, у которого остались мои трусики.
Это точно он. Темные волосы, темные глаза под нахмуренными бровями, широкие плечи, самая сексуальная щетина из всех, что я видела, окаймляющая слегка скривленную губу… и этот суровый взгляд.
Он смотрит в мою сторону. Костяшки его пальцев белеют, так сильно он хватается за дверь.
– Кейд! – Саммер пытается начать свою речь, не замечая этот смертоносный взгляд, обращенный на меня. – Это моя лучшая подруга, Уилла. Твоя новая няня.
– Нет. – Его ответ краток.
– Что значит «нет»?
– Нет значит через мой труп. – Его слова сквозят серьезностью.
Саммер склоняет голову набок, и я приближаюсь к ним. Если этому мужику кажется, что он может в таком тоне говорить с моей лучшей подругой, то у меня для него плохие новости. Я защищала ее еще со времен, когда мы были подростками. Саммер достаточно натерпелась от дерьмовых мужиков в своей жизни, так что этот, очередной, может сразу идти на хрен. Вернее, бежать со всех ног.
– Кейд, это просто смешно. Мы пытаемся найти кого-то уже…
– Это ты просто смешна… – перебивает он ее.
Я поднимаюсь на крыльцо, краснея от ярости в тон своим волосам. Я единственная рыжая в семье, и быть может, это связано с моим вспыльчивым характером. О том, как я выхожу из себя и как долго помню обиды, знают все.
А еще широко известно то, что я разнимала драки в баре битой.
А скоро, возможно, я буду широко известна своим ударом по яйцам одному ковбою с ранчо «Чертовски горяч».