А еще мне не нравится то, как она на меня смотрит. Сверху вниз, с легкой ухмылкой на лице, словно я вчерашняя жертва дорожной катастрофы.
Несмотря на все это, в ответ я лишь мило улыбаюсь – возможно, даже чересчур мило – и говорю:
– Я – Уилла.
Женщина шмыгает, шевеля кончиком носа. Мне трудно определить, сколько ей лет. Мини-юбка и кроссовки со стразами наводят на мысль, что она должна быть достаточно молодой, но тонна макияжа, проступающая в складках у нее на лбу, приводят к совершенно противоположному выводу. Это весьма захватывающее противоречие.
– Что это ты делаешь с сыном Кейда? – Она слегка наклоняется, чтобы обратиться к Люку. – Ты в порядке, милый? Тебе нужна моя помощь?
Люк смотрит на нее серьезным, но немного растерянным взглядом, и произносит:
– Да?..
Он чуть отодвигается, и как мне кажется, из-за ее дыхания. Если честно, я бы тоже хотела оказаться от нее как можно дальше.
– Ты уверен, малыш? Эта женщина ведет тебя куда-то, куда ты не хочешь идти, да?
Я закатываю глаза:
– Если бы я похищала ребенка, то не стала бы заходить в продуктовый магазин за пятью кочанами салата латука. Я его няня.
Ее глаза сужаются, и она снова сверлит ими меня.
– Я подавала заявление на эту работу, – вновь шмыгает она, выпрямляясь.
– Да, и мой папа сказал, что он лучше вываляется в навозной куче, чем наймет вас.
Мои глаза чуть не вываливаются из орбит, и я прикрываю рот рукой, сдерживая смех. Это один из тех моментов, когда внешне нужно быть гораздо старше, чем ощущаешь себя внутренне.
Женщина быстро моргает, ее шея потеет и краснеет. Мне ее искренне жаль, ведь нельзя же обижаться на слова пятилетнего ребенка… но вот обижаться на слова мужчин за сорок – никто не запрещает.
– Мне очень жаль. – Я беру Люка за руку и виновато смотрю на бедную женщину. – Желаю вам прекрасного дня.
Лучезарно улыбаясь, я тащу Люка к кассе, чувствуя себя чрезвычайно признательной за такое превосходное начало своей жизни в этом маленьком городке.
То я теряю трусики, то оскорбляю местных жителей. А ведь идет всего лишь второй день.
Улыбка не сходит с моего лица все то время, что я стою в очереди на кассе. Я физически чувствую на себе их взгляды. Их осуждение.
Быть может, все это лишь только у меня голове. Быть может, это вообще не пересекается с реальностью.
Я уверена лишь в том, что выбраться отсюда быстро не получится.