Я не привыкла жить там, где все тебя знают. Уверена, именно поэтому родители так много путешествуют. Чтобы сбежать от людей, которые постоянно останавливают их и просят автографы. Чтобы просто иметь возможность быть собой.
– Ладно, малыш, запрыгивай, – говорю я, открывая заднюю дверь джипа, после чего бросаю пакеты с салатом на переднее сидение.
– Я что-то не так сделал? – спрашивает Люк, устраиваясь на своем месте.
Я вздыхаю, наблюдая, как его маленькие ручки тянут ремень через плечо вниз и пытаются застегнуть пряжку. И уже тяну руку, чтобы помочь ему, но отстраняюсь, когда слышу знакомый щелчок.
– И да, и нет. Просто порой есть вещи, о которых не говорят вслух.
Нет смысла ходить вокруг да около.
Огибая машину, я слышу через открытое окно растерянное:
– Что ты имеешь в виду?
– Что я имею в виду, – начинаю я, садясь в машину и пристегиваясь, – что есть вещи, которые мы думаем про себя или рассказываем близким, но которыми мы не делимся публично. Например, когда случайно сталкиваемся с человеком, как это было только что, но вслух ничего не говорим. Это «облачко текста».
– А что такое «облачко текста»?
Похоже, моя мысль до него не доходит.
– Ты же читал комиксы? Или видел их в газете? Твой папа похож на человека, который читает газеты.
– Только по выходным, – говорит Люк, и я сдаюсь.
Ясненько.
– В общем, герои комиксов иногда о чем-то думают, но вслух не говорят. И это нарисовано в виде маленьких облачков, выходящих у них из головы. Так что иногда оставляй мысли в облачках. Так ты не заденешь ничьих чувств, произнеся вслух то, что не следовало бы. Понимаешь?
– А когда ты назвала моего отца женоненавистником, это было такое облачко?
Вот де-е-ерьмо-о-о.
Пятилетний ребенок выставляет дурой.
Я пытаюсь научить его держать мысли при себе, хотя сама так и не научилась.
Я проглатываю свою гордость и смотрю на него в зеркало заднего вида:
– Да. Это должно было остаться в облачке. Иногда их не получается удержать даже самым лучшим из нас.
– И что делать, если это происходит?
Я издаю тихий стон и концентрируюсь на дороге. Мы едем по главной улице в сторону голых полей, ведущих к ранчо «Колодец желаний».
– Нужно извиниться, – говорю я, чувствуя себя гигантской кучей мусора, из-за того что я тогда сказала. Еще хуже от осознания, что это услышал его сын.