Вот любит она ткать, а станок ткацкий уже совсем старый. Я его подделываю, подделываю, а он всё равно разваливается. Надо бы ей новый купить. Мебель у нас тоже не ахти какая. Да вот была бы возможность ещё одёжку и обувку покупать – так сколько бы у неё времени освободилось, и столько сил тратить на переделку и латание вещей уже не пришлось бы. Больше бы времени оставалось для общения с детьми – очень мне хочется, чтобы она грамоте их научила. Деревня-то у нас далеко от большого села стоит, и не вижу я никаких возможностей, где и как деньжат-то заработать.
Соседи-то наши тоже работу постоянно ищут, и у кого-то из мужиков это получается: глядишь, какую-то работёнку нашли, денег заработали, и что-то в дом прикупили. А я как слепой котёнок – ничего не вижу. А так хочется, чтобы в семье радость была и полнота счастья ощущалась. Деньги-то они свободу дают и жизнь облегчают. Вот и мучает меня тоска, совесть гложет, что свою любимую семью не могу в достатке содержать, а выхода из этой ситуации не вижу…
– Да, Иван, глаза твои и правда не видят, зашорены они. И раз уж осознание тебе пришло, что деньги нужны не для накопительства, а для того, чтобы радость и здоровье любимым вернуть, помогу я тебе за доброту твою – за то, что куском хлеба поделился и душистым чаем напоил. Вот тебе клубочек – он приведёт тебя к Алатырь-камню. От камня две дороги пойдут, и одна, и вторая приведут тебя к шатру изобилия. Шатёр этот без дверей. Как подойдёшь к нему, нужно будет трижды вправо по кругу его обойти. Шатёр подымится, зайдёшь в него – а там чан с кипящей жидкостью стоит. Жидкость эта волшебная – поможет тебе шоры с глаз снять и увидеть возможности в жизни. Тебе надо будет раздеться и войти в чан. А вот по какой дороге идти от Алатырь-камня, ты сам должен выбрать. Запомни: свою судьбу ты выбираешь сам, – сказала старушка и пропала, будто растворилась в воздухе.
Сидит Иван ошарашенный, глазами хлопает.
– Надо же, чего только не причудится с усталости… Ладно, надо домой двигаться, и так только к вечеру до дома доберусь.
Встал, чтобы костёр потушить да домой двинуться, глядит – а у ног клубочек лежит, тот самый, который старушка ему дала. Поднял он его и за пазуху положил. «Похоже, не причудилось мне это», – подумал.
Пришёл Иван домой, когда уже смеркаться стало, разгрузил дрова, освободил сани, убрал их в сени. Зашёл в избу, а дети уж бегом к нему бегут, соскучились, целый день его ждали! Повисли на нём и верещат наперебой. Тут Марья вышла с кухни: