Но когда она потянулась выключить фонарь, луч света мелькнул по саду – и Аяме увидела её. Девушку в изорванном кимоно цвета грозовой тучи, стоявшую среди камней. Её лицо было скрыто бумажным зонтиком, но Аяме почувствовала, как по спине побежали мурашки.
– Кто… – голос сорвался.
Зонтик повернулся, и Аяме вскрикнула. Вместо лица – пустота, чёрная дыра, затягивающая свет.
Она отпрянула, ударившись о алтарь. Ткань соскользнула со статуи, и Аяме зажмурилась, ожидая удара… который не пришёл. Тишина.
Когда она осмелилась открыть глаза, в зале никого не было. Только луна, выглянувшая из-за туч, серебрила пол. Дрожащими руками Аяме поправила ткань на статуе – изваяние божества с лисьей мордой и двумя мечами.
– Фу, – выдохнула она, сжимая дрожащие пальцы. – Галлюцинации. Только и всего.
Но на полу у двери лежал мокрый омикудзи – бумажное предсказание. Аяме подняла его. Чернила расплылись, но слова проступали, будто выжженные:
«Он найдёт тебя до рассвета»
Сердце застучало в висках. Аяме бросилась запирать дверь, но щеколда была сломана. Вместо этого она придвинула к входу тяжелый сундук с ритуальными масками – страшными рогатыми лицами, которые теперь казались насмешливыми.
Спать не хотелось. Она уселась у окна, завернувшись в плед, и уставилась на сад. Камни блестели под дождём, как чешуя.
– Ты видела её, да? – прошептал чей-то голос.
Аяме вскочила. На крыше, залитой лунным светом, сидел лис. Нет, не лис – он. Три пушистых хвоста медленно раскачивались, словно маятники, а глаза светились янтарным огнём.
– Не бойся, – сказал он, хотя его пасть не двигалась. Голос звучал прямо в голове, сладкий и опасный, как вкус несъедобной ягоды. – Она просто хотела поиграть.
– Я… я сплю, – выдавила Аяме.
Лис рассмеялся.
– Спишь? – Он прыгнул на ветку клёна, и листья зашелестели, будто аплодируя. – Тогда позволь подарить тебе сон.
Он махнул одним хвостом, и воздух наполнился запахом сакуры. Аяме почувствовала, как веки тяжелеют. Последнее, что она увидела перед тем, как сознание поплыло – отражение в луже. Не своё, а её – жрицы в белом, с колокольчиком на запястье.
А утром на пороге лежала ветка сливы в снегу. Сезон цветения давно прошёл.