Глава 1: Дом с красными воротами
Киото встретил Аяме дождём. Не тем нежным дождём, что воспевают в хайку, а ливнем, хлеставшим по лицу ледяными струями, словно город отчаянно пытался смыть её со своих улиц. Таксист швырнул её чемодан на мокрые ступени храма Симбэй, буркнув что-то о «проклятых туристах», и укатил, оставив Аяме наедине с красными воротами. Тории, некогда алые, как закат, теперь походили на ржавые клыки, впившиеся в серое небо.
«Привет, новое жилище», – пробормотала она, переступая порог. Гравий хрустнул под ботинками, а ветер донёс запах прелых листьев и чего-то сладковатого – словно тление давно забытых подношений. Храм был крошечным: главный зал с потемневшими деревянными стенами, пара подсобок и заросший сад камней, где мшистые валуны напоминали спящих черепах. Бабушка Митико никогда не говорила об этом месте. Почему завещала его ей – беглой аспирантке, бросившей диссертацию о синтоистских ритуалах ради работы в кофейне?
Аяме толкнула скрипучую дверь главного зала. Внутри пахло ладаном и пылью. Алтарь был пуст, если не считать завёрнутой в белую ткань фигуры – видимо, статуи ками. Полки по стенам ломились от пожелтевших свитков и коробок с ритуальными принадлежностями. На самом видном месте лежал конверт с её именем, написанным бабушкиным дрожащим почерком.
«Аяме, если читаешь это, значит, я уже ушла. Прости, что не сказала раньше. Симбэй – не просто храм. Это щит. Ты должна его защитить».
Она фыркнула, сминая письмо. Щит? От чего – от дождей? Храм выглядел так, будто рухнет от порыва ветра. За окном хлопнула ставня, и Аяме вздрогнула. Глупо. Она же не ребёнок, чтобы бояться теней.
Ночь наступила стремительно. Аяме разложила спальник перед алтарём, отказавшись от идеи спать в сырых боковых комнатах. Гроза бушевала за стенами, рисуя на сёдзи безумные узоры молний. Она достала дневник бабушки – толстую тетрадь в кожаном переплёте, испещрённую символами, которые напоминали то ли иероглифы, то ли детские каракули.
– Код? Или бабушка просто сошла с ума к старости? – пробормотала Аяме, листая страницы.
Внезапно где-то в саду раздался смех. Высокий, звенящий, как бьющееся стекло. Аяме замерла, прислушиваясь. Ветер донёс шепот – десятки голосов, спорящих на незнакомом языке.
– Воображение, – твёрдо сказала она себе. – Усталость, стресс, чужое место.
