Прости, я отвлекся. Сам знаешь, меня далеко заносит, когда я начинаю философствовать. Поскольку мы не встречались долгие годы, мне захотелось рассказать тебе о жизни, которая, как я уже сказал, началась с того дня, как мой отец скончался от сердечного приступа. Родственников мужчин у моих родителей почти не было, потому похоронами занялся друг отца – Грег. Он был простым, поверхностным человеком, однако обладал мощным суровым колоритом: всегда говорил все в лицо, не стеснялся показывать себя таким, какой есть, и что самое интересное – его было сложно представить напуганным. Не знаю, как это объяснить, но мне всегда казалось, что он бесстрашен. Его лицо имело такую форму и вид, что страх просто-напросто ему не шел, как одежда или ее цвет. В нем было словно скрыто некое мужество и редкая человечность, которую я начал чувствовать и осознавать лишь во взрослой жизни. Грег помог мне пережить потерю, и если бы не он, не представляю, в каком бездушном ритме прошла бы моя юность. Видишь ли, во время похорон я был разбит. Мне не удавалось смотреть за садом – он напоминал мне отца. Не удавалось находиться дома или помогать в магазинах. Хотелось найти работу, причем такую, которая отвлекла бы меня от всего того, что связывало меня с покойным кумиром. У меня было дело, которое я должен был сделать, но для этого мне требовалось пережить скорбь, которая усиливалась, стоило мне остаться без занятия. Помню, еще на похоронах Грег подошел ко мне и спросил, чем может помочь. Он всегда говорил, что я копия своего отца в детстве: такой же добрый и отзывчивый, энергичный, но очень сдержанный и воспитанный. В тот день я разбил его восприятие на мой счет, сказав, что хочу работать в его баре барменом. Для всех вокруг я был умным, послушным, интеллигентным пареньком, любимчиком учителей и отличником, потому Грегу мои слова показались не просто неожиданными, но и тяжелыми. До сих пор помню его удивленные глаза и легкую, нескрываемую растерянность вперемешку с тяжелой скорбью. В тот день, переживая потерю лучшего друга, можно смело сказать даже брата, Грег также потерял славного, веселого племянника.
– Зачем тебе это? – его лицо было словно искривлено, как будто он видел что-то противное в первый раз.
– Ты дашь мне эту работу или нет?
Раньше я никогда с ним так не разговаривал. Грубость никогда не была мне присущей, потому Грег отреагировал так, словно ничего не случилось, однако по лицу было видно, что такое поведение являлось для него большим сюрпризом, даже в состоянии скорби.