– Да уж. О мужиках я, конечно, обязана была догадаться – сказала она, не скрывая иронии.
– Когда ты зашла – не почувствовала, что это место для конкретного контингента людей, в который ты совершенно не вписываешься?
– Ну, знаешь – она ехидно улыбнулась – в таком случае, ты тоже не вписываешься, умник.
Она не только сделала меня, но и, пристально смотря мне в глаза, символично сделала глоток бурбона.
– Я здесь работаю – ответ был неудачным, хотя варианта лучше мне не пришло в голову.
– А я здесь пью – она все еще ехидно улыбалась.
– Я всего лишь имел в виду, что ты слишком милая для этого места, но раз хочешь задираться, пей одна. – Никогда не любил проигрывать.
– Что значит, слишком мила для этого места?
– Так говорят в тех случаях, когда хотят сказать “слишком хороша”, но ориентируются лишь на внешность, поскольку не знакомы с человеком. – Точно не помню, но я сказал что-то похожее, и, как ни странно – ее это впечатлило.
– Ты хорошо выражаешь свои мысли и красиво говоришь – она пристально смотрела мне в глаза. – Хотела бы я так уметь…
– Это не так трудно, как тебе кажется.
– Может, для тебя – грустно улыбнулась она.
– Да нет, просто в этом есть один нюанс. В большинстве случаев люди плохо выражают свои мысли тогда, когда спешат или боятся. Чаще всего так бывает, когда обращают чрезмерное внимание на мнение собеседника.
– Какое мнение?
– Ты спешишь, когда не хочешь заставлять собеседника ждать, или боишься, что ошибешься, и собеседник тебя неправильно поймет. Просто нужно принципиально не спешить, наплевав на последствия, и все. Сначала может быть трудно, но потом научишься, поверь мне.
– Я попробую – улыбнулась она. – Ты на самом деле прав, я часто спешу при разговоре.
– Все спешат – улыбнулся я.
– Только не ты.
– Я черепаха по гороскопу.
Она рассмеялась, хоть шутка и была глупой. Красивый голос, звонкий, приятный, заразительный смех, красивое лицо и, как мне казалось – выразительный ум. Она мне очень понравилась даже тогда, когда огрызалась.
– Почему здесь нет музыки?
Помню, она начала оглядываться, словно пытаясь ее разглядеть.
– Ты ее видишь? – усмехнулся я.
– Думала, будет какой-нибудь аппарат…
– Не люблю музыку. Обычно включаю кантри, когда собирается много народу, а потом по заказу.
На самом деле я обожал музыку, но почему-то солгал. Может, я хотел увидеть ее реакцию, а может, просто казаться брутальным: в те времена это было модно. Однако она дала мне понять, что желанного результата я не получу. На ее лице появилось какое-то удивленное разочарование. Она помолчала несколько секунд, а потом посмотрела мне в глаза и сказала: