– Оттяжка.
Это, видимо, означало, что предыдущий троллейбус уехал еще не так далеко, поэтому надо совершить таинственный черномагический ритуал, доступный только троллейбусным водителям – оттянуть время и пространство, создав комфортный для графика промежуток.
– Какая оттяжка? Вы по двое друг за другом ездите, а потом целый час троллейбуса не дождешься. – недовольно произнесла полная женщина почтенных лет с тележкой в руках. В каждом алматинском троллейбусе в любое время суток есть хотя бы одна такая бабка. Их количество увеличивается пропорционально числу пассажиров. В час пик, когда общественный транспорт забит так, что студенты висят на подножках, а двери отказываются закрываться, в троллейбусе или автобусе обязательно будет не менее трех бабок с тележками. Их задача: нагнетать давку, панику и ругань там, где всего этого было предостаточно и без всяких боевых старушек. Находясь на пенсии, они могут выехать в магазин или на базар в любое время, но предпочитают паковаться во тьму переполненных маршрутов именно в самые напряженные часы, когда это тяжелее всего и ощущаешь себя раздавленной шпротой в плотно закрытой консервной банке. Почему они так делают – одна из неразрешимых загадок нашего века.
Однако в данный момент водитель не был настроен на сражения с бабками, да и народу в салоне было не так много, чтобы начать вселенский ор. Он посмотрел в глубину троллейбуса отсутствующим взглядом и выкрикнул дежурную фразу:
– За проезд оплачивайте, троллейбус никуда не поедет, пока не оплатят все.
Это, конечно же, заставило пассажиров дружно притихнуть. Через несколько минут водитель всё же соизволил начать движение.
Фархад сразу пробрался вперед и неотрывно смотрел в бескрайнее лобовое стекло. Улицы Алма-Аты выглядели неопрятными и замусоренными, вдоль дорог стояли десятки мешковато одетых арендодателей, трясущих связками ключей на вытянутых руках, но для Фархада это зрелище всё равно было фееричным.
– Столько иномарок, и здания такие большие, – высказался он Ерлану. – У нас в селе такого нет.
– Нам сейчас выходить, – сказал Ерлан две остановки спустя.
Фархад двинулся к переднему выходу из троллейбуса, но водитель, по ещё одной странной алма-атинской традиции того времени, открыл только среднюю дверь.
– Дверь откройте, – попросил Фархад.