Мой враг по переписке - страница 18

– Ага. Два года промчались незаметно.

Его лицо заливается краской, и он смущенно комкает в руках страницы. Я улыбаюсь, чтобы хоть как-то сгладить ситуацию. Патрик уходит, и вскоре возвращается Энн. Я пытаюсь ее выгнать, предупреждая:

– У тебя будут неприятности.

Она закатывает глаза.

– И что он сделает? Уволит меня?

– Возможно.

Энн смеется.

– Расскажи мне про Сан-Диего.

Я не сразу вспоминаю, о чем мы говорили, до того как Патрик нам помешал.

– Оттуда приходили первые и последние письма Луки. Могу только предположить, что он еще там.

– Он видел твой прогноз погоды.

– И что? Его можно посмотреть откуда угодно. Не всегда надо жить где-то, чтобы подключаться к местным станциям.

– И что ты будешь делать?

– Ждать, пока он не пришлет еще одно письмо. Надеюсь, в следующий раз он укажет обратный адрес.

– А если следующего раза не будет?

Помимо двухлетнего перерыва не проходило и месяца, чтобы я не получала весточки от Луки. Сейчас разница только в том, что я не могу написать ответ. Интересно, он специально не оставил обратный адрес? Наверняка. Может, хочет надо мной поиздеваться. Или не хочет, чтобы его жена узнала, что он снова мне пишет. Думаю, именно из-за нее он не писал мне два года. Я не виню ее, если она прочла мое последнее письмо – последнее перед тем, как почтовая служба начала возвращать мне конверты. Я бы ощутила те же чувства, что и эта женщина, если бы прочла нечто подобное. До отправки и молчания Луки в ответ я и не думала, что это письмо мог прочитать кто-то другой. И даже сотня вернувшихся писем не смогла бы ничего исправить. Последние два года я ощущала, будто во мне чего-то не хватает. Теперь эта частичка вернулась, но надолго ли? Лука не прислал бы письмо без обратного адреса через два года, если бы не намеревался продолжать.

– Он отправит еще одно, – говорю я.

И я в этом уверена.

Многое изменилось за три года между пятым классом и концом восьмого. Летом перед шестым классом я впервые поцеловался. С тех пор у меня было уже семь подружек. Когда я был в седьмом классе, мама с папой принесли в дом щенка. Я назвал его Рокки, и он стал моим лучшим другом. Я превратился из тощего ученика младших классов в того, кого старшая кузина Наоми называла красавчиком-старшеклассником – как мне казалось. Еще тогда, в пятом классе, я долго и пристально вглядывался в зеркало и пришел к выводу, что Наоми может быть права. Я был тощим и ничего не сделал, чтобы получить тот пресс, которым так гордился. Тем летом папа купил кое-какие спортивные снаряды, установил их в гараже, и мы начали тренироваться вместе.