– Что вы себе позволяете, Холт?
– Примите мои искренние извинения, лорд Дарберг, возможно, я не так вас понял.
Холту бы остановиться, но он уже не мог. Новый ректор раздражал его, поэтому он продолжил:
– Не хотел оскорбить ваши нежные чувства по отношению к юной адептке Солт. Если бы вы потрудились …
– Хватит! – перебил его Дарберг. Думаю, нам стоит увидится завтра на рассвете на полигоне академии.
– Как вам будет угодно, господин ректор.
Нил Дарберг покинул кабинет Холта, злясь на наглеца.
Холт улыбаясь, сидел в своем кресле.
Обычно ректор всегда был проницательным и сдержанным, этому его учили с детства, это было требованием его магии, слишком опасны неконтролируемые выпады темной силы, поэтому их просто не должно было быть. Именно сейчас, он чувствовал, что дерзость Холта вызывала гнев. Ему и раньше дерзили, но он никогда не удостаивал оппонента ответом.
Дарберг вошел в приемную своего кабинета и застыл на месте. На диване, стульях, столе и даже шторах качались маленькие, толстенькие создания. Они бегали, шумели, грызи мебель, царапали паркет и на глазах превращали помещение в руины.
– Что здесь происходит? – рявкнул ректор. На секунду в приемной все замерли. Через мгновение к нему в ноги кинулись три тролля с криками:
– Помилуйте, господин ректор!!!
– Да, ниспошлет Матерь всех драконов благодать на темного лорда и семью его всю вплоть до пятого колена!!!
– Да, будут дни благословенны для господина ректора ….
Загомонили наперебой тролли, точнее их женские особи.
– Кто это? – он кинул недоуменный взгляд на госпожу Вейн, которая металась от одного тролльего карапуза к другому, пытаясь их остановить и предотвратить крушение мебели.
– Ява Хопс, старшая жена господина Хопса, – представилась одна из них.
«Ах, вот оно что…» – пронеслось в голове у ректора. Не так давно он уволил завхоза из академии с наложением большого штрафа за недостачу имущества.
– Мое решение окончательно и обжалованию не подлежит, – сухо бросил он, – а теперь потрудитесь …– договорить он не успел. Трое троллей бухнулись на ноги ректора, то же самое сделала и детвора.
– Простите, о великодушный, бездна попутала, – кричали жены господина Хопса. Дети кричали в рев и бились головами об пол, стены и окно. В кабинете царил хаос и безумие.
– Тихо!!! – казалось от голоса ректора сотряслись стены академии. Вокруг наступила звенящая тишина.