Наверное, глупо испытывать такой прилив радости от безобидного вопроса, но всю дорогу до кухни щеки Лакс краснеют, а пульс зашкаливает, когда она ставит поднос на столешницу рядом с раковиной.
Кэм идет за ней по пятам и постоянно задевает ногу Лакс носком своего кроссовка.
– Иди, поговори с ни-и-им, – умоляет она, растягивая слова, а Лакс уже машет рукой, давая знак уйти с дороги.
– И что мне ему сказать?
– Скажи, мол, ты знаешь, что он спрашивал о тебе.
– Да, парни приходят в восторг, когда ты общаешься с ними, словно героиня из вестерна 1956 года.
Кэм снова смеется:
– Ладно, сделаем так. Он за моим столиком. Давай я возьму твой восьмой, а ты – мой с ним. Идет?
Лакс едва не отказывается, и позже, гораздо позже, она будет вспоминать этот момент на кухне «Бухты», запах жареной рыбы, пар, поднимающийся над раковинами, звон столовых приборов, шутки поваров на испанском… Тогда все это казалось неважным, не тяжелым и не обременительным. Ей просто выпала возможность поговорить с парнем.
Разве может такая мелочь изменить всю жизнь?
– Идет, – соглашается она, улыбаясь Кэм и протягивая ладонь для рукопожатия.
* * *
Золотой мальчик поднимает голову, когда она приближается к столику, и его улыбка очаровывает.
Наверное, глупо чувствовать себя такой счастливой только потому, что ей улыбается симпатичный парень, но Лакс научилась принимать неожиданные радостные подарки судьбы.
– Официантка передала вам, что я спрашивал о вас? – произносит он, наклоняя голову и немного смущенно улыбаясь.
У него теплые карие глаза, длинные волосы, вьющиеся у мочек ушей. Он – человеческое воплощение золотистого ретривера.
Просто душка.
– Возможно, – слегка пожимает плечами она, и парень морщится, потирая рукой затылок.
– Отлично. Значит, есть хоть какой-то шанс, что ты считаешь меня по-настоящему классным, верно?
– О да, есть.
Его улыбка становится шире, и Лакс замечает ямочки на его щеках. Он действительно классный.
– Черт, – выдыхает он. – Видишь ли, я собирался поболтать с тобой, задать интересные, ненавязчивые вопросы…
– Само собой, – кивает Лакс, и ее щеки едва ли не сводит от того, как сильно она старается не расплыться в глуповатой улыбке.
– А потом, – продолжает он, – в самом конце я собирался очень вежливо попросить твой номер телефона. Но поскольку теперь все, кажется, пошло прахом, я скажу, что, по-моему, ты великолепна, и я бы очень хотел однажды сходить с тобой куда-нибудь.