Максимиллиан Метел Ланат отвечал за безопасность не только страны, но и дворца. Он знал, что корабль еще ждет их, на нем верные солдаты, специально отобранные и обученные.
– Нет, – отрезал Император. Он глянул на принцепса, жестом подзывая его, но Максимиллиан остался на месте. Император повел плечами, но ничего не сказал на столь явное неповиновение. После известия о гибели дочери и внуков он, казалось, потерял желание жить. – Нам стоит сдать город, и тогда, может, они проявят милосердие к выжившим. Значит, бежать у меня нет права.
Принцепс поверженной страны вновь сжал рукоять меча, но потом расслабился. Они оба знали, что сдаться означало для них лишь смерть. Но Максимиллиан думал, что сейчас, когда жить уже было не для кого, это не так уж и плохо.
Смерть – достойный выход. Будь его воля, он погиб бы в бою с именем любимой жены на устах. И опозоренному проигрышем подобный исход стал бы спасением.
– Вы правы, мой Император.
Он склонил голову, прикладывая сжатую в кулак руку к груди. Глухой удар о доспех раздался в густой тишине громом.
– Я останусь здесь, Максим. – Правитель встал, подошел к зятю и положил тяжелую ладонь тому на плечо. Роста они были одинакового, но из-за того, что Император за последние годы сильно располнел и обрюзг, осунувшийся за пару недель войны Максимиллиан казался особенно хрупким на его фоне.
– Я должен быть там, внизу, – сказал Максимиллиан, глядя правителю прямо в лицо и отмечая, насколько болезненный у того вид, – защищать город мечом…
– Нет, сын мой, – сжал его плечо император. Он тяжело дышал, и каждое слово давалось ему с трудом. – Нет.
Его величество запретил Максимиллиану возглавлять атаку и приказал оставаться подле трона. Потому принцепс проводил время в преступном, по его мнению, бездействии, наблюдая, как гибнет город. Командовал войсками префект Туллий Сципион, один из лучших людей Максимиллиана, но даже у него не было шанса спасти Асилум.
– Я был бы рад отдать тебе трон, когда пришло бы мое время, – проговорил император, ослабляя хватку, неожиданно сильную для такого больного тела. – Но не выйдет… Не выйдет. Поэтому считай прихотью старого человека, что я отдаю тебе власть сейчас. – Он помолчал, а потом тихо добавил: – Да, Максим, власть в руках моя – вся будет твоя.
Метел горько усмехнулся. Простые слова не имели значения. Власть, данная богами над Асилумом, веками передавалась от императора к его прямому кровному наследнику. Ритуал проводили в главном храме, и боги устами жреца даровали преемнику Право на власть. Традиция, проверенная многими поколениями. И ничто не могло подвергнуть сомнению императорское божественное Право, переданное таким образом.