Император все еще держал руку на плече зятя, глядя тому в лицо. Будто чего-то ждал. Принцепс мог лишь утешить старика, он склонил голову и ответил обязательной, но такой лицемерной фразой:
– В руках моих – вся власть твоя.
Сейчас произнести ритуальные слова было проще простого. Максимиллиан Метел Ланат, если бы мог, принял Право владеть Асилумом и с радостью передал бы его своим детям, законным наследникам. Но сейчас – нет, сейчас в этом не было ни малейшего смысла. Клятва мертвеца мертвецу. Ни один из них не доживет до утра, и они оба это знали.
– Жаль, это лишь слова, – добавил принцепс.
Император молчал. Он медленно отошел от Максимиллиана и бросил взгляд на укрытый сумерками Асилум.
– Жаль. Возможно, стоило уговорить тебя уйти, – он сказал это так тихо, что принцепс едва услышал. Он хотел было уже возмутиться, что ни за что не бросит Императора, но тот властно поднял руку, призывая к молчанию, и твердо заявил: – Сдадим город.
– Слушаюсь… мой Император, – вытолкнул из себя Максимиллиан. Так или иначе, все было кончено, оставалось только подчиниться.
Он развернулся, чтобы уйти, но не успел сделать и пары шагов, как массивные дубовые двери распахнулись, створки с треском ударились о стены.
В проеме появилась одинокая фигура, закутанная в темно-синий с белым плащ до пола. Лицо незнакомца полностью скрывал капюшон, и из широких рукавов виднелись только сморщенные руки с длинными пальцами и черными ногтями. Стражи, призванные охранять тронный зал, лежали на полу без движения. Тела их неестественно скрючились. Опытные воины встретили не самую честную и доблестную смерть.
Максимиллиан схватился за рукоять, готовый защищать императора до последней капли крови, несмотря на приказ капитулировать. Но неведомая сила не позволила ему обнажить меч, полностью лишив возможности двигаться. Так он и застыл в напряженной позе, бессильно проклиная магию.
Император с поистине царственным величием вернулся к возвышению и сел на трон. Он понимал – все кончено. Им не позволят даже с честью сложить оружие.
Один маг. Всего один. С другой стороны – этого оказалось достаточно.
Мощь волшебства пугала.
Маг откинул капюшон, обнажая лысеющую старческую голову. Еще один взмах руки – и все светильники в зале зажглись. И сразу стало видно, что сухое лицо старика покрыто розовыми пятнами, а глаза блестят.