– Не хило мы с тобой! – возбудился Рудик.
Паша возмутился. Вообще-то, он работал в одиночку, по своей наработанной схеме, Рудик даже на подхвате не стоял, скорее, мешал, чем помогал. А оказывается, это они вместе лоха подрезали!
Но именно возмущения Рудик от него и ждал. Пользуясь моментом, он попытался отобрать у него деньги, но Паша вовремя повернулся к нему, подставив под руку плечо. А деньги исчезли под рукавом.
– Ты чего? Я сам с Тихой рассчитаюсь!
Он знал, что скажет Рудик, сначала все в общий котел, потом уже расчет. Знал он, поэтому слушать его не хотел. И не понимал, зачем он вообще связался с Савой? От вчерашнего улова жалкий трояк остался. И сейчас Рудик лапу тянет. На чужое добро.
– Эй, ты чо, особенный?
– Не особенный! Но работаю на особняке. Ты мне здесь не нужен!
Тиха, тот мог подрезать кошелек, у Макара рука на это дело набита, а Рудик сырой как дождливый вечер, толку от него никакого, зато понтов выше крыши.
– А это не тебе решать!
– Шума от тебя много, – поморщился Паша.
Впрочем, он не собирался продолжать работу, отдаст четвертной, все остальное заберет себе и домой, в Щитниково. Дом у них небольшой, всего две комнатки, не считая кухни, но это дворец по сравнению с той комнатушкой в подвале, где они вчера бухали. Даже занюханная банжиха[1] побрезговала бы отдаться в этой помойке, а Мальвина, насколько понял Паша, проститутка не из последних, и даже не вокзальная, в гостинице «Ленинградская» промышляет, это совсем другой уровень. И даже непонятно, с каких это коврижек она могла дать под хвост тому же Тихе? С чего это он так лихо размечтался?
Тиха принял деньги молча. Паша сказал, сколько поднял, отдал ему двадцать пять рублей одной купюрой, боясь, что Тиха заберет больше. Но пацан, забрав деньги, кивком указал на площадь.
– Давай, работай!
– Э-эй! – Паша мотнул головой. – Мне на сегодня хватит!
– Тогда отдашь все. А завтра по новой.
– Мы так не договаривались!
– Договаривались, только ты не так все понял. Может, объяснить? – взгляд у Тихи заледенел.
Паша уже знал, что разговор этот может оказаться ну очень коротким. Вчера он сдерживал Рудика, а сегодня просто не станет этого делать. Паша и в метро не успеет спуститься, как получит заточкой в бок. Шилом в почку – смерть почти мгновенная.
– Нельзя часто, – мотнул головой Паша.