– Нашёл, кому ребёнка доверить! Я тут бегаю, волнуюсь, а ты мочишь!
– Галочка, но ведь ты меня не спрашивала о том, где Полина находится.
– А сам ты не додумался мне сказать, где она сидит, да?
– Галочка, ну не кричи ты так, ведь люди смотрят.
– Да какое мне дело до людей, у меня ребёнок пропал!
– Ну почему же пропал, ведь она вовсе ни куда не пропадала.
– Это она по-твоему не пропадала, ты же знал, где она находится, а по-моему пропала, и это ты виноват, что я так нервничаю, прямо вся изошлась!
Они бы, наверное, ещё долго спорили, но их спор прервал оглушительный свист, который издал паровоз. Они как по команде замолчали и даже замерли на какое то время. Потом мама вдруг закричала истошным голосом:
– Володя, скорей! Мы отстанем от поезда!
Папа подхватил меня на руки и побежал к вагону. В это время мама, гремя каблуками, бежала за нами. За мамой бежали все родственники и что-то кричали нам вслед. Когда мы вошли в вагон, папа остановился со мной у окна и стал махать рукой провожающим. К нам присоединилась мама, она плакала и тут же вытирала слёзы платочком. Паровоз, издавая страшный лязг, судорожно тронулся. Все провожающие побежали вслед за вагоном, судорожно размахивая руками и что-то крича. Тёти плакали и махали платочками вслед удаляющемуся вагону…
После того, как провожающих не стало видно, мы все зашли в наше купе и дальнейших наших приключений я не помню. Видимо, для меня достаточно было новых потрясений, страхов, и мой мозг отключился, погрузив меня в спасительное небытие…
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
ОТВРАЩЕНИЕ К ЕСТЕСТВУ
В начале февраля 1959 года, мы прибыли в город Инта, который находился почти у Полярного круга. Зимы там по обыкновению длинные, морозные, снежные, а лето знойное, короткое, с совершенно не заходящим солнцем. Но все эти прелести севера я познавала медленно по мере моего взросления.
А первое впечатление нового дома был вовсе не сам дом, а баня. Видимо сразу после долгой дороги, ввиду отсутствия в доме всяческих удобств, мы все отправились мыться в баню.
Перед дорогой меня основательно одели. Сначала меня облачили в меховую шубу, затем надели такую же шапку и варежки. На ноги надели странную обувь, называемую валенками. Потом поверх всего на меня накинули большую пуховую шаль, затем, перекрестив её концы спереди, провели под руки и завязали на спине. После всех этих манипуляций, я походила скорее на маленького пингвина, чем на девочку.