Тот, кто клялся служить Омару аль-Кебиру, должен был служить до последнего дыхания.
Иншаллах!
Но, видимо, воля Аллаха на этот раз была иной. Шакалы не появились, возможно, из-за удаленности местности, а стервятники не осмеливались приблизиться, пока их будущая добыча яростно размахивала палкой. Они лишь кружили в воздухе, ожидая удобного момента, не рискуя сломать крыло.
В Сахаре стервятник, который не может летать, сам быстро становится жертвой.
Аллах, чьи пути, как известно, неисповедимы, направил к месту событий грузовик контрабандистов, которые, как также известно, предпочитают малоизвестные маршруты. Они заметили медленное кружение птиц издалека и подошли в надежде, что это труп какого-нибудь каддафиста, у которого могут быть ценные вещи.
Они были сильно удивлены, обнаружив живого, но истощенного мужчину. Долгие споры о том, спасать его или оставить умирать, завершились в пользу спасения, благодаря сострадательному духу бедуинов.
Как оказалось, контрабандисты занимались перевозкой медикаментов – опасный, но прибыльный и уважаемый бизнес. Из-за обилия поддельных лекарств, поступающих из Китая и Индии, люди больше доверяли таким контрабандистам, чем обычным аптекам.
Раненому повезло: обезболивающие и антибиотики оказались настоящими. В благодарность он указал точное местоположение своих бывших товарищей, за которых ливийские власти назначили солидное вознаграждение.
Через несколько дней верный Юсуф вернулся с припасами и сообщил, что нашел останки дезертира, покончившего с собой, но ни следа второго. Омар понял, что пора менять место.
Через несколько месяцев, получив загадочное послание, написанное на спине осла, он осознал: теперь одного переезда недостаточно. Нужно искать сильных союзников, чтобы противостоять проклятым имаджеганам с их дьявольскими барабанами.
Первое, что пришло ему в голову, – джихадисты.
Омар презирал фанатиков, особенно тех, кто кричал «Аллах велик!» перед самоподрывом. Аллах действительно велик, но не нуждается в таких жертвах. Однако сейчас он был вынужден примкнуть к этим «буйволам», чтобы защититься от «одинокого льва».
Он понимал, что имаджеганы не хотят открытого конфликта с другими туарегскими фракциями. Они предпочитали анонимных исполнителей, устраняющих каждого противника поодиночке.